Віктор Ткаченко - На Юг, Віктор Ткаченко

— У вас, наверное, стрит, — предположил Освальд, всматриваясь в глаза Николая.

— Может быть, — таинственно ответил Николай, не выдавая своих эмоций.

Освальд решил рискнуть и ответил на ставку, подняв её ещё больше. Николай улыбнулся и вскрыл свои карты. У него был фулл-хаус, и это принесло ему победу в раздаче.

— Хорошая игра, — признал Освальд, протягивая руку для пожатия. — Я давно не встречал таких сильных соперников.

Игра продолжилась, и Освальду выпали две шестёрки. На столе на терне была ещё шестёрка, у него была тройка, почти гарантировавшая ему победу. У Николая, судя по его неприглядному виду, было две пары десяток и валета на карте.

— 40 000, — сказал Освальд, поставив весь свой банк.

— 500 000, — ответил Николай.

— Но у меня нет таких денег.

— Тебе нужно ровно столько, чтобы меня вскрыть, — ответил он. — Можешь занять у меня 500 000, чтобы попытать удачу и победить на ривере, или уходи отсюда и оставь мне свою даму.

— Хорошо… я готов, я уверен в своей победе, — ответил Освальд, и они скрепили договор своим рукопожатием.

— Ривер, пожалуйста.

Крупье выкинул шестерку на стол.

У Николая были два валета и три десятки… опять фул-хаус.

Освальд артистично помрачнел от везения Николая, что аж завело его в умопомрачительную ошибку ухмылки. Он на ломаном русском сказал: «Ну всё, приехал немец».

Освальд открыл каре из четырёх шестерок.

— Видимо, вы только что оплатили содержание детского дома на ближайшие пять лет. Спасибо вам, — ответил Освальд.

— Да… как… это невозможно.

— Везение. Спасибо вам за игру, — сказал Освальд и пошёл к Миле с выигранным чеком на 1 000 000.

Николай же был в осадке, но не из-за проигрыша в такую большую сумму, а в принципе из-за того, что он проиграл. К нему подошла его женщина и сказала:

— Нам пора уходить, курьер приехал. Нам пора к Вильгельму.

— Хорошо, любовь моя, — ответил он. И они ушли из заведения навсегда.

Мила кушала вкусные свиные ребра от дяди и общалась с ним.

— Людвин, дядь, а как вы готовите эти ребра? Можно мне рецепт, чтобы я дома радовала своего Освальда?

— Это семейный секрет, — ответил он.

— Нууу, пожалуйста, — начала подмигивать Мила Людвину.

— Ну, могу вам дать рецепт тёщи по говядине. Он мне не так дорог, как этот, так что давайте на нём и остановимся.

— А вы умеете отпускать с хорошим настроением, — улыбнулась Мила.

Подошёл Освальд с чеком на миллион.

— Кажется, ты выиграл, — заметила Мила.

— Да… мне повезло.

— То есть ты поставил меня на риск и мог меня потерять? — спросила она.

— Нет, конечно. Крупье — это внук Людвина. Вот, кстати, твоя доля, — протянул большую пачку Людвину Освальд.

— Я уж то испугалась, что ты оставишь меня этому свиноподобному русскому деревенщине.

— Он какой-то слишком богатый. Сам себя завел в ловушку на миллион и ни чуть не повёл бровью, когда проиграл. Людвин, кто этот Николай? — спросил Освальд.

— Оу… если бы я сам знал. Но охраны у него было много, так что давай увеличь немного толщину моей пачки, чтобы я тоже мог что-то пожертвовать для детского дома, — ответил дядя.

— Ладно, разве это не чуждо, кем являлся этот милостивый господин, если его появление сегодня вечером сулило нам большую выгоду? — сказала Мила.

По прошествии вечера было много интересных и не очень диалогов. Освальд и Мила развлекались как могли: пили игристое вино, закусывали жаркое, слушали шутки Людвина.

А вот сейчас вылетит птичка, вот оттуда, где же эта чертова птичка, забвения и развития сюжета? О, бог мой, где же драма, превосходящая ожидания?

Освальд и Мила после пары выпитых бутылок вина коллективно решили отведать сегодняшний симфонический оркестр и оперу «Зигфрид» трудолюбивого авторства герра Вагнера в имперской ложе драматического оперного театра на улице Монпансэ. Как-то даже по-французски звучит.

Им в последний момент удалось выцепить пару хороших билетов на ложу, и то только с помощью влияния Освальда на общественность и курирующего директора этой оперы. Дальнее знакомство наконец-то помогло, и Освальд смог получить так желаемые жёлтые билеты императорского толка.

Площадь у театра была полна представителями разного толка меньшинств. Разные доходяги пытались получить лишнюю марку за разную мелочь, такие как сладкая вата и другие воздушные покупки, предлагавшиеся в тот вечер у театра.

На боковом входе наливали крафтовые вина и давали попробовать сырные вырезки в пять раз дороже. И много величия лишенств, которые только могли вообразить себе человеческие разумы для продажи. Маркетинг и его инициативные инструменты появились именно из нищеты, из человеческого желания обогатиться самыми простыми способами, и это переросло в науку.