Віктор Ткаченко - На Юг, Віктор Ткаченко

ГЛАВА 10

Француз болен одной великой игрой, и его серебряный бой только начался. Приветствую вас, мои дорогие люди и нелюди, мне крайне приятно, что вы обратили взор в сторону моей насыщенной чувствами фигуры. Моим взглядом мне придётся отодвинуть для вас маленький кусочек благословленного протестантскими священниками стенки церкви Святого Апостола Павла в северной части нашего замечательного Ганновера. Да, я определённо могу сделать это для вас. Несмотря на всю кровь и бесчестие, движущиеся красной линией через главы прочтения этой книги, всё как на войне не так однозначно. Может, нужно использовать термин не «война», а «конфликт», к примеру.

Ладно, что-то мы совсем отвлеклись. Маэстро, подвиньтесь, давайте я прочту для этих детишек маленькие нарративы любви и надежды.

ВАУУУУУУ, ПРЕКРАСНООО, просто шедеврально! И кровь снова выстреливает из-под новенького маникюра среднебюджетной проститутки, её ногти как молнии просекают спину пыхтящего сверху клиента. Это напоминает американские горки, хоть такого определения тогда ещё не было. Картинка красивая, освещение немного приглушённое. Пыхтение, сочный запах пота разливается по комнате этого мотеля по расположению района Яммера.

Третий этаж. Немного потрёпанная жизнью и клиентами дубовая дверь еле сдерживает вздохи и ахи полового акта. Из окна замечательный вид на психлечебницу через небольшой прогулочный сад. Мелькают огни — охрана, наверное, опять проверяет, никто ли не сбежал.

Здание лечебницы имеет поистине величественный вид, одновременно пугающий и вдохновляющий. Это вам не отделение полиции Ганновера, в котором недавно была Оделия. Проститутка с каждым погружением члена в свой половой «карман» всё больше думала: «А стоит ли такса за это время?» Может, и стоит, но нам, дорогие читатели, не стоит уподобляться купленной любви, ведь это чревато последствиями.

Клиент, возможно, думал о том, как хорошо он проводит вечер и как необычно ему повезло с партнёршей этой ночью. На территории вашего воображения может и вспыхнет этот факел или даже костёр интереса. Ведь у каждого есть свои интересы. Мы зарабатываем деньги ради наших интересов, даже дети нам нужны не для продолжения рода — это лишь производная наших интересов в виде секса, приводящая нас к другим нашим интересам. И вот наши дети вырастают, и мы пытаемся возложить на них наши, иногда даже очень порочные, интересы, наши проколы и мечты, тянущиеся с самого детства, наши юношеские вдохновения, которые уже совершенно не отображают интересы современного социума. Мы и есть наши интересы.

И в эту ночь я продемонстрирую вам истинное величие и фиглярскими потугами изобразить это величие в самой отвратительной его форме. Не будем ходить вокруг да около. Вот оно уже наступает — семяизвержение. Возможно, вы подумаете: «О, как им повезло!», но нет, далеко не так, мои маленькие.

Мужчина почувствовал райское наслаждение от завершения процесса.

— Ах, — тихо и хрипло вздохнул он.

Представительница самой древней профессии почувствовала приятное тепло внутри себя после десятиминутной неприятной боли от полового акта. Но приятное тепло вдруг сменилось острым холодом, обжигающим плоть. Боль была пронзительной.

— Возможно, он повредил мне спираль, — подумала она.

Приподняв голову и посмотрев вниз, она обнаружила страшную картину не из комикса. Кровь капельками скатывалась с её живота на простыню, образуя видный узор. Справа от пупка торчала рукоять ножа. Таинственный клиент всё ещё был сверху и рассматривал картину своих действий. Проститутка в состоянии шока вскочила, отбросив клиента в сторону, который на порядок был её тяжелее. Но тут же сразу упала в отключку.

СТОП-КАДР.

Вы же хотите узнать, что было дальше, не так ли? Придётся дождаться следователей.

Перенесёмся в другое место, совсем рядом, чтобы вы не потеряли фокус всех событий, происходящих здесь. Старый сыщик Лютер Борман, прошедший Великую войну за Пруссию, обладатель очень пышных бакенбардов, был из разряда тех людей, которые строгие, наверное, с самого детства. В награду за лояльность правительству его сделали инспектором всего южного Ганновера. После долгих лет службы в имперской армии сыщиком он в принципе не был — не его нарратив искать злодеев в ряду гражданских построек. Цепной пёс комиссара, он был крайне исполнителен, поэтому и получил эту должность. За выполнение плана и результаты, а не за методы и образование. Его работоспособность потрясала начальство, и он, как кажется, решал мелкие и не очень дела своими решениями, никогда не полагаясь на случай, всегда готов действовать беспрекословно и без промедления. У него была какая-то гипертрофированная интуиция. Он на голову выше всех своих подчинённых не только в росте, но и в амбициях. С полтычка вовлекает их в водоворот событий и заданий по работе, так что его инспекторское отделение работает 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, приговаривая: «День, что год, мы должны всё успеть» и его типичное «на войне вы бы не выжили».

Ещё не забыли, мои маленькие, как я вам предлагал термин «конфликт» вместо «война»? Так вот, это явно противоположный случай.

Просыпаясь ранним рассветом, ещё до кукареканья петухов и звона колоколов, он просматривает личную корреспонденцию, приказы получает и отдаёт по почте и личным сообщениям через вечно сопровождающего его везде и всегда прусских корней такого же высокого роста адъютанта. Он даже не помнит его имя, и мы не будем на этом зацикливаться. Во время завтрака принимает смены ночных патрулей и их, как всегда, скучные отчёты, безмерно впитывая информацию. Борман, одеваясь, принимает чиновников полицейского отдела. И его глубоко синие глаза часто чернеют от тошноты, что у него отнимают так много полезного времени гражданские чиновники со своими прошениями. В ответ он выбивает финансирование и новую форму для своих унтер-офицеров полиции. Завтракает в 9:30, но ему жалко тратить время на еду, и он справляется максимум за 8–10 минут. Витиевато объясняющие чиновники ему совсем не утешают аппетит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍