Віктор Ткаченко - На Юг, Віктор Ткаченко

— Это Красный Крест, медики. Мы не можем быть хуже!

— К чёрту тебя, — сказал Рэкс и выстрелил, но промахнулся, попав выше затылка женщины, уносившей француза.

— ДА ЧТО С ТОБОЙ?! — прокричал Освальд и прижал Рэкса к земле.

— ПУФ, — рядом отлетел кусок кирпича от выстрела. Те сразу же пригнулись.

— Нам пора убираться отсюда. Всё усыпано трупами. Посмотри, наш офицер убит, а ты защищаешь какую-то бабу? Ты сошёл с ума, ганноверец! — прокричал Рэкс и взял Освальда за руку.

Освальд и Рэкс пробежали дальше, к домам на востоке, таким же маленьким, но ещё более усеянным трупами. Но нас это успокаивало: значит, основная фаза боя тут уже завершилась, и нам стоит меньше бояться… Как же мы ошибались.

Зайдя в дом, Освальд и Рэкс наткнулись на парня лет четырнадцати с винтовкой на перезарядке. Тот сразу упал в угол комнаты, увидев нас, но совсем забыл, что в его руках ещё горячая винтовка. Рэксу было совсем плевать на то, что это был совсем юный пацан. Ему хотелось мести, и он рассчитывал её получить от французских солдат или детей, ему это было уже совершенно не важно.

Рэкс направил свой штык в сторону пацана, Освальд схватил его за раненое ухо и стал тянуть вниз.

— АААА, больно! — прокричал тот и со всей дури влепил Освальду по голове.

Завязалась сильная борьба, головы бились об камни, вылетели зубы. Один из ударов был настолько сильным, что кости Освальда, менее подготовленного городского парня, не выдержали, и он просто упал со словами: «Сдаюсь… ты, хехе, победил…»

Рэкс развернул ружьё в сторону парня, и прозвучал выстрел. Пятнадцать секунд тишины — и прозвучал второй выстрел. Освальд поднял глаза с поднятыми руками.

Перед ним открылась картина убитого паренька… но был убит и Рэкс. Над его телом стоял с горячей от выстрела винтовкой его величество Француз. Он стоял с ухмылкой в сильной боевой стойке, спрыгнул с небольшого порога здания и пошёл к Освальду. Он протянул ему руку.

— Встань. Ни тебе, ни мне не нужна эта война, — сказал он.

— Почему ты просто не убьёшь меня? — спросил Освальд.

— Есть что-то милое в твоём северонемецком лице. Думаю, в будущем мы можем подружиться? Ты ведь будешь моим другом? — спросил он, похлопывая его по плечу.

На фоне раздавались канонады выстрелов — деревню обстреливали из крупнокалиберной артиллерии. Вот так и началась наша с Французом дружба. У него не было ни имени, ни фамилии, только винтовка и то, что он француз. Даже не было уверенности, но Освальд его так и называл до конца, до самого конца.

— Ты знаешь, почему я пришёл именно в этот дом? — спросил он

— Нет…

— Тут было моё отчество, я хотел и имел возможность его защитить, а этот парень был моим дальним… нет, даже очень дальним родственником, так что кровь за кровь. Хоть мне он и не очень нравился, я видел, как ты дрался за него… и, похоже, по самой драке ты дрался со своим другом, как бы это прискорбно ни звучало. Не так ли? — спросил он.

— Да, мы вроде как дружили, — ответил Освальд.

— Тем более, это же просто замечательно, — посмеявшись, заявил Француз. — Как ты думаешь, нам следует выбраться отсюда и найти место для разговора получше?

В деревню зашла баварская дивизия и стала направо и налево казнить французских морпехов. Что хуже всего, они убивали и местное население, пытавшееся оборонять свой родной город. Издали прозвучал очередной залп немецкой артиллерии за рекой, один из снарядов прилетел на второй этаж к Освальду и Французу. Крыша начала сыпаться на них, и вот уже кажется, что второй этаж упадет на них, как Француз с разбега толкает Освальда, и они проваливаются под деревянный пол. Тут же сверху на них падает второй этаж — здание полностью обрушилось.

— Кхе-кхе…

— Боже, где мы? — спросил Освальд.

— Подвал или катакомбы. Или, может быть, мы уже в аду, — ответил Француз, подкурив сигарету и освещая спичкой путь.

Дальше тридцать сантиметров ничего не было видно, всё было в каменной и древесной пыли. Тот прижался кровавой рукой к стене и стал пытаться отдышаться.

— Отдышаться не выйдет, возможно, потолок снова на нас упадёт. Нужно выбираться отсюда, — сказал Освальд.

— О, чёрт… — ответил Француз и пошёл за ним.

Им предстояло, раненым и почти убитым, покалеченным кирпичами и ударной волной пройти метров двадцать и открыть люк наверх из бокового входа… и молиться, чтобы он не был придавлен одним из упавших булыжников.

— Как ты тут оказался? — спросил Француз.

— Я… пошёл добр…

— А, не важно, забудь. Все мы тут по своей воле, и тут нечего стыдиться.

— Но я не стыжусь, — ответил Освальд.

— Кто это сказал? Пацан, которому и двадцати-то нет? Не смеши меня, парень.

— Но ты же не намного меня старше, — ответил Освальд.

— Зато мне не нужна нянька, и я тут в обороне правильных идей. А ты? — хохоча, задел Француз.

— Я… кхе… хех…