Лінн Пайнтер - Лучше, чем в фильмах, Лінн Пайнтер

Его рот слегка приподнялся, и он усмехнулся. — О, да. Тогда она была полным отродьем и постоянно доносила на меня на перемене, когда я не разрешал ей играть с нами в кикбол. Я ненавидел эту маленькую нахалку.

Ладно, это заставило меня улыбнуться. — Я тоже её ненавидела.

— Честно говоря, я ожидал, что она вырастет в настоящую ведьму.

Разве не выросла?

— Но почему-то нет. Ты знала, что она каждые выходные работает волонтёром в приюте для животных?

— Ого. — Серьёзно? Даже если я внезапно прониклась сочувствием к судьбе Майкла и Лэйни — несчастных влюблённых, это не означало, что я хотела знать из первых рук, что Лэйни Морган была лучшим человеком, чем я. — Эм, нет, я этого не знала.

— И она копит деньги, чтобы поехать в миссионерскую поездку37 этим летом.

Мне хотелось перевернуть стол и крикнуть что-то вроде: «Ты что, блять, издеваешься?».

Вместо этого я кивнула и сказала: — Я понятия не имела.

— Но давай поговорим о тебе, Лиз. — Он подпёр подбородок рукой. — Уэс сказал мне, что ты «буквально» самый крутой человек, которого он когда-либо встречал, так что ты тоже сильно изменилась. Я имею в виду, когда я видел тебя в последний раз перед переездом, ты была в кимоно и с ярко-красной помадой на соседском пикнике. Ты ела свой хот-дог столовым серебром.

Я невольно рассмеялась, когда он сказал: — Это действительно мощное улучшение.

Я прочистила горло и сказала: — Уэс преувеличивал. Может, я больше не ем хот-доги с ножом и вилкой, но я не так уж сильно изменилась.

— Не скромничай. — Он достал свой телефон и начал листать, явно что-то ища. Примерно через тридцать секунд он пробормотал «Бум» и протянул телефон, чтобы я посмотрела. — Видишь?

Я взяла его телефон и посмотрела на экран. Это был поток сообщений между Майклом и Уэсом, датированный примерно тем временем, когда Уэс согласился помочь мне.

Уэс: Она безусловно симпатичная, но она также охренительно крутая.

Майкл: Правда? Я думал, она всегда была какой-то взвинченной.

Уэс: Лиз… другая. Она из тех девушек, которые носят платья, когда все остальные ходят в джинсах. Она слушает музыку вместо того, чтобы смотреть телевизор. Она пьёт чёрный кофе, у неё есть тайная татуировка, она пробегает три мили каждый день в дождь или в ясную погоду и всё ещё занимается на пианино.

Майкл: Похоже, тебя уже окрутили, лол.

Уэс: Неважно. Во сколько ты там будешь?

У меня заслезились глаза, а сердце заколотилось в груди. Я преувеличенно закатила глаза и вернула ему телефон. — Это не правда.

— Что?

Я вздохнула, и мне пришло в голову, что сейчас самое время признаться. Может быть, если я признаюсь в своих грехах, он сможет последовать зову своего сердца и обрести счастье с Лэйни. Почему они должны страдать только потому, что я была ходячим цирком? Я посмотрела на него и сказала: — Он пытался мне помочь. Я попросила Уэса расхваливать меня перед тобой, поэтому он и сказал всё это. Он делал мне одолжение.

Он нахмурился. — Ты серьёзно?

Я не хотела усложнять отношения между ним и Уэсом, поэтому я просто умолчала о том, насколько всё это было спланировано, и просто сказала, что Уэс оказал мне эту маленькую услугу.

Он немного посмеялся. — Значит, ты действительно не так уж сильно изменилась, не так ли?

Это заставило меня рассмеяться. — К сожалению, нет.

Я продолжила рассказывать ему о том, что моя форма официантки на самом деле была моим любимым платьем и что я полностью выдумала «Закусочную», и мы оба смеялись до слез.

Извинившись, я отлучилась в туалет, пока он оплачивал счёт, и как только за мной закрылась дверь, мне с трудом удалось сдержать слезы.

Из-за сообщения Уэса. Боже. Да, он послал его, чтобы помочь мне, но все те вещи, которые он сказал? Я так хотела, чтобы он увидел меня такой. Он с лихвой сделал то, о чём я его просила, когда он отправил это сообщение, и теперь я никогда не буду прежней.

— Ой. Привет, Лиз. — Лэйни вышла из кабинки туалета и начала мыть руки.

— Привет, Лэйни. — Я открыла кран, хотя я даже не пользовалась туалетом, и начала мыть руки.

— Мне нравится твоё платье — оно великолепно. — Она улыбнулась мне в зеркале.

— Спасибо. Твоё тоже, только больше, — пробормотала я и жестом указала на длинное розовое платье.

— Ты в порядке?

Я искоса взглянула на неё в зеркале.

— Да, а что?

Она пожала плечами и опустила взгляд на свои руки. — Ты здесь с Майклом Янгом, он подарил тебе цветы и купил чизкейк и не может оторвать от тебя взгляда, но ты выглядишь грустной.

Отвали, Лэйнсвилл.

— Это из-за твоей мамы?

— Что? — Я была настолько шокирована её словами, что перестала намыливать руки. Единственным звуком в ванной был звук продолжающего работать крана.

— О, мне так жаль. — Улыбка Лэйни погасла. — Я бестактна. Прости за то, что я сказала. Просто, каждый раз, когда я вижу тебя, я думаю о том, как тяжело было бы без мамы, особенно в выпускном классе, когда все разделяют все эти вехи со своими родителями. Мне очень, очень жаль, что я заговорила об этом.

Я уставилась на свои покрытые пеной руки, и у меня не нашлось слов. Лэйни Морган увидела то, чего не видел никто другой, и было совершенно чуждо чувствовать себя понятой ею.

— Нет, всё в порядке. Я не поняла, что ты имела в виду.

Она выключила кран и потянулась за полотенцем для рук.

— И всё же. Иногда я просто не могу закрыть рот, когда нужно. Мне правда жаль.

Я подняла глаза на зеркало, смывая мыло. — Впрочем, ты права. Это отстой. В данный момент моя проблема не в этом, но это всегда присутствует.

— Не могу себе представить. Моя мама до сих пор постоянно говорит о тебе.

— Что? — Я закрыла кран и выпрямилась. — Твоя мама помнит меня?

Лэйни кивнула.

— Она обычно приходила в школу на обед — помнишь, как родители иногда делали это в начальной школе?

Я кивнула и взяла полотенце, вспоминая, какой улыбчивой была её мама, когда она присоединилась к классу.

— Это было в год смерти твоей мамы, и она сказала, что у тебя самые большие и грустные глаза, которые она когда-либо видела, и она хотела забрать тебя с собой домой. Она всегда заказывала дополнительную порцию картошки фри на случай, если тебе захочется, но ты