Віктор Ткаченко - На Юг, Віктор Ткаченко

Людям это просто надоело, и это переросло в маленькие женские бунты. А начиналось это с кухонь, когда их мужья приходили с работы и выслушивали все нападки от жён по поводу бездействия городских властей. Большинство мужей просто кивали головой и возмущались, некоторые формировали дружины, чтобы ночью отловить потрошителя и других нарушителей имперского закона, но всё же большинство после работы были просто уставшими работниками сталелитейных заводов, которым были чужды проблемы за окном. Женщинам это надоело, и они формировали и агитировали на митинги возле полицейских участков и городских районных администраций.

— Герр оберст-офицер, что там дальше по улице? — спросил Марман своего коллегу, пожав ему руку.

— Там опять эти фрау… заняться им нечем, лучше бы сидели дома и не мешали нам выполнять свою работу.

Пролетевший кирпич упал рядом со строем полицейских.

— Долой имперскую власть! Больше свобод! — прокричал паренёк из толпы.

— Сомкнуть ряды, подготовить ружья! — дал команду офицер.

Оделия и Марман, поджав подмышки все документы о потрошителе, побежали к строю полиции.

— Пустите, у нас значки! — сказал Марман, тыкая следовательским значком в лицо офицеру из нацгвардии.

— Не имею права, герр следователь, тут оцепление, возьмите выходной.

— Ну как же, я тут работаю, у меня срочное дело!

— Не имею такого права. Отойдите.

Оделия оттянула Мармана за руку.

— Нам нужно найти другой путь, — сказала она.

— Можно через дворы, они вряд ли оцепили всю улицу, и через чёрный вход.

Оделия и Марман быстро свернули в переулок, проскользнули мимо куч мусора и направились к задним дворам. Лабиринт узких улочек и закрытых дверей создавал дополнительную напряжённость. Они понимали, что нужно спешить — любая задержка могла означать упущенные шансы раскрыть дело.

— Нам сюда, — указала Оделия на узкий проход между двумя домами, который вёл к заднему входу полицейского участка.

Они двинулись вперёд, минуя запертые ворота и высокие заборы. Наконец, оказавшись у черного входа, Марман постучал. Несколько секунд прошло в тишине, затем дверь приоткрылась, и их встретил сержант Вебер, удивлённо поднявший брови.

— Что вы тут делаете? — спросил он, пропуская их внутрь.

— Мы должны немедленно попасть к Картману, — ответила Оделия. — Дело срочное.

Вебер кивнул и повёл их через коридоры к кабинету начальника полиции. Картман сидел за столом, погружённый в бумаги, но при виде Оделии и Мармана поднял голову.

— Что у вас? — коротко спросил он.

Тут из окна стало слышно:

Готовсь, цельсь…

«Нет, они же не могут, они не могут просто позволить себе даже выстрелить в толпу женщин и их детей.»

Оделия взглянула и подошла к окну. Там двадцать стройных высоких солдат национальной гвардии Империи выстроились в длинную шеренгу и подняли свои ружья. Суфражистки, окутанные черными плащами и обезличенные маленькими букетиками цветов в их руках.

Давайте покажем им нашу любовь, — сказала одна из женщин и кинула свой букетик маленьких пионов под ноги солдату.

Офицер, всё время державший саблю для команды стрелять, опустил её.

Пли!

Больше пяти или даже семи женщин упали замертво. К ним сразу подбежали их маленькие дети, некоторые из девушек были ранены и безнадежно кричали:

Врача, врача!

Кто-то от паники сразу же развернулся и стал бежать. На улице становилось мрачно, костры разжигались, и некоторые из множества еврейских витрин уже начали разбивать недовольные и злые люди.

К офицеру подошел низкорослый мужчина в прусской военной форме и дал ему сильную оплеуху.

Нельзя так! Быстро оцепить квартал! — приказал он.

— Не нужно тебе это видеть, — сказал Марман и прикрыл шторкой окно перед глазами Оделии. — У нас в городе из животных не только потрошитель.

Оделия отступила от окна, потрясенная тем, что только что увидела. Их город погружался в хаос, и казалось, что никто не способен остановить это безумие. Марман, заметив её состояние, попытался успокоить:

— Мы должны сосредоточиться на нашем деле. Если мы поймаем Потрошителя Яммера, это может хоть немного вернуть порядок.

Картман под все эти слова и выстрелы начал судорожно собирать документы и личные вещи. Его стол всё быстрее и быстрее становился пустым, он действовал как вор, ненароком зашедший не в ту квартиру.

— А зачем ты там быстро собираешься, сладкий мой? — спросил Марман.

— Да так, Урман и его семья мертвы, ты какой-то странный, Марман. У нас в офисе эта сучка Оделия, и весь город идёт к хаосу. Открой южное окно, там уже город завод "Стали"… Какая из этих причин недостаточна для того, чтобы я на пару месяцев свалил отсюда? Отпуск у меня… отпуск, — кричал Картман, судорожно собирая все документы. Некоторые из бумаг падали, но ему было плевать, он топтался по ним, чтобы ускорить свой темп.