Віктор Ткаченко - На Юг, Віктор Ткаченко

ГЛАВА 6

Француз.

 

Ах, мой милый, милый и еще раз более возбужденно и подвластно мне, мнимому льстецу, милый мой читатель…

Возможно, у вас или у меня возник вопрос по поводу Француза: почему-то иногда я пишу это слово с большой буквы, иногда с маленькой. Это имя или национальность, стиль жизни или его профессия?

Одно известно: французом его зовут давно, и он действительно знает в самой прекрасной, вульгарной и бульварной манере великий лягушачий язык.

Средний ростом, широкоплечий, примерно того же возраста, что и Освальд, только старше немного по виду, может быть, лет на 5. Но пусть это не вводит вас в заблуждение: француз даст по шапке любому из нападавших. Он сильнее и, как говорится в более узких кругах, у него самая лучшая и изящная заточка. Это его правда, и его правда сильнее большинства видов того оружия, что можно знать, утратить и изобрести. Ох… мой юный друг, он просто снимет свою шляпу-хулиганку, нежно положит вам её на лицо во время диалога и начнет давить и смеяться, попутно, как ангел, врезая вам перья между ребер.

И от этого нельзя будет убежать, спрятаться или победить. Единственный выход — смириться или стать лучше его, что в понятной всем мере просто не может быть возможным исходом.

Есть, конечно, еще второй вариант, но он никому не понравится, не так ли?

Очевидно — смерть… Могли и не спрашивать.

Но что же мы. Давайте я не буду вас томить таящими тайны предложениями и сразу перейду к нашему камню преткновения, к тому, с чего всё началось. Вы, наверно, уже посмели заметить, что некоторые персонажи, да и я в принципе, упоминаем войну 1870 года между республикой и империей.

А это, между прочим, личная трагедия Француза, ведь именно его нация познала поражение в этой войне. Учитывая большой, почти кавказский, пыл людей французской натуры, они не могли простить себе столь великое национальное унижение. Так вот, вопрос состоит в том, как сенатор Освальд и мсье Француз познакомились.

Дело и ключ этой давней разгадки тридцатилетней давности таится как раз в этой войне.

В причинах войны, как и во многих других войнах в истории пороховой бочки старой Европы, был, конечно же, престол Франции и переписка между королём Пруссии Вильгельмом и Наполеоном Третьим от Франции. Всё было дружно, и немецкий родственник династии Гогенцоллернов отказался от престола. Но милостью грубости Наполеона и ума Бисмарка началась война. Совсем ни за что, ни про что, беспричинно, на основе двух зажатых людей.

Да, раньше и такое было. Когда две сверхдержавы сталкивались в бою, сотни тысяч жизней в воронке крови и пота.

Освальд в то время был 17-летним юношей, который только закончил приходской церковный лицей и хотел идти дальше во власть. У его двоюродной сестры только родилась дочка по имени Мила. Он торопился поздравить свою сестру, купил небольшой хороший шоколадный торт в швейцарском маленьком магазинчике на улице Браухивецкой и, торопясь, бежал туда.

Именно по пути от магазина к дому сестрички маленький Освальд узнал о начале войны и мобилизации.

Это был жаркий июль 1870 года…

Большие толстые дядьки в зелёно-болотных длинных шинелях ехали по проспекту улицы и кричали:

— Началась война!

— Мобилизируйся!

— Помоги отечеству!

Ну, вы знаете, все эти типичные диалоги о долге родине, которая тебе ничего не дала, вы, как насекомые, родились без права выбора в очередной муравьиной норе, и под этим флагом вас отправляют на войну.

Но тогда… ах, включите мне мелодию из оперы «Зигфрид»… ВКЛЮЧИТЕ!

Тогда были совсем другие понятия, совсем другие идеалы, и наш юный друг Освальд уже не так быстро торопился на рождение Милы, а торт остался с краткой запиской у дома роженицы:

— ЛЮБЛЮ! ЦЕЛУЮ! ПОЗДРАВЛЯЮ! СКОРО ВЕРНУСЬ!

По содержанию вы могли бы подумать: «Ну что за идиот? Кто меняет хорошую мирную жизнь на войну?»

ЦОК ЦОК ЦОК.

Это Освальд уже отбивает марш по брусчатке в строю таких же молодых и амбициозных ребят, как он сам. Время было такое, хотя, знаете, неверно сбивать всю ответственность на само лишь время, на саму позицию ребят и даже на их амбиции и амбиции казнокрадов и владык государств. Всех их тяготило то, чего нет сейчас: честь, а не деньги, слава, а не тень в домашнем уюте.

Давайте перенесёмся заново на просторы военного мира. Мобилизация в Германии, точнее, на тот момент в Пруссии, проходит, как нельзя сказать, лучше: тысячи, нет, десятки тысяч молодых ребят и закалённых ветеранов из недавней войны с Австрией формируют стотысячные армии и корпуса. Комплектация и обмундирование легли на плечи сильного немецкого народа, и они были словно рождены для этой войны. Словно… знаете… ахахахах. Все эти тысячу лет Священной Римской империи они готовились и тренировались.

Настоящим дьяволом этой войны был Хельмут Карл Бернхард фон Мольтке, далее будем называть его просто по фамилии, чтобы не пудрить и без того уставшие ночным чтением мозги. Герр Мольтке был, по сути, военачальником всей германской армии. Видный прусский офицер с планом и чистотой удара. Хладный расчёт и ум — мало кому свойственны эти качества, тем более у твердолобых на подчинение офицеров.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍