Свидницький А. П. - Оповідання та нариси, Свидницький А. П.

где отец и сын сложили свой овес у себя в клуне. Еще дымился пот на их лошадях, когда село было оцеплено казаками, которые обыскивали всех по порядку, начиная с краев села.

- Зле, тату,- говорит сын.

- Не без ба, та ба! - заметил отец.- Будемо тік вливати.

И забравши коновки, 27 оба принялись за дело.

От усадьбы до Збруча было недалеко, пачковозы и сами управились бы, но по поспешности, с которою они ходили с коновками то от реки на ток, то с тока до реки, соседи догадались, что не все в порядке, и пришли на помощь. Издали казаки видели, что люди воду носят, но им не встала на ум хитрость пачковозов. Потому, когда сыщики добрались сюда, все было улажено: ток слит, и от овса не осталось и следа. Казаки с тем и уехали, что обыскали село, а чай поплыл за водою, потому что пачковозы ухитрились пустить его по реке. Под предлогом поливанья тока они носили чай коновками и, черпая воду, высыпали его.

- Шкода! - сказал сын по удалении казаков.

- Не без ба, та ба,- ответил отец,- як сі вправимо, то поправимо. Як там коні?

- Нічого.

- То й добре.

Тот же день склонялся к вечеру, когда сын шел в клуню с меркою.

- Та чистого, не оброку, 28 - приказал отец,- та борше. 29

Сын вынес мерку чистого овса и всыпал лошадям. Это и значило, что предстоит дальний путь.

 

 

III

 

Смеркалось. В печи огонь горел и жарилась курица, на пороге сидел отец и курил пипку, 30 на дворе хмарилось, и в Галиции гром гремел.

- А не шкода замаху? - спросил сын, пришедши с конюшни.

- Байдуже,- ответил отец.

Темных ночей пачковозы не любят. Кажется, это странно, а на самом деле здесь нет ничего странного. Темная ночь хороша для вора, которому надо скрываться от всех, а пачковоз имеет специальных преследователей в пограничной страже. Казаки же не имеют постоянного места, как дворник, а потому казака можно встретить везде. В темную ночь на него можно наткнуться там, где и не думаешь. Поэтому для пачковоза важнее всего заметить казака. В этом отношении лунная ночь, по-видимому, очень выгодна; но пачковозы предпочитают ночи безлунные, звездные, потому что боятся тени. Известно, что тень при луне заметнее самого предмета. И этого достаточно для того, кто не желает быть замеченным; но у пачковозов есть другая тому причина. Им приходится иногда скрываться в кустах, за деревом, под скалою и т. п. Человек может не шевелиться, сознавая опасность; конь приучен стоять, не топая, не фыркая: не приучены комары. Они кусаются, и самый лучший конь не утерпит, чтобы не отмахнуться хвостом. В этом случае тень - опаснейший враг. И опытный пачковоз скорее поедет среди бела дня, нежели в лунную ночь. Мелкая же контрабанда обыкновенно и переходит через границу только днем. Ею занимаются исключительно нищие. Они смело бредут за границу и обратно, и не было примера, чтобы хоть один когда-либо попался. Наша стража в полдень не смотрит, а австрийская, которую пачковозы называют жандармарія, пропустит за папушу простой махорки. А за двадцать-тридцать папуш она уступала свои ружья.

Сырая погода вообще, а тем более дождь, грязь, снег особенно ненавистны пачковозам, потому что дают след. В дождь, например, пачковоз сидит дома или там, где будет застигнут, если нельзя сложить пачки в надежном месте до более благоприятного времени. Оттого сын и выразил свое сомнение насчет поездки. Но, успокоенный отцом, он сел на завалине и начал любоваться сверканием молнии.

- Тату! - начал он.

- Ну?

- За хмарою ніби хто вогню креше: чик-чик; чик-чик-чик.

- Може, поліз би-сь та запалив губку?

Сконфуженный таким ответом отца, сын почесал затылок и отправился в конюшню. Он попал кстати, потому что вор, разобравши с улицы стену, уже отвязывал коней.

- Злодій! - закричал парень.- Сюди, тату!

Через несколько минут в хате дрожал еврей со скрученными за спиной руками, а возле конюшни собрался целый шарварок.

 

 

IV

 

- А, принесло ж тя все зле та недобре! - ругался отец на вора.- Коби тисяча дідьків у твою єврейську голову! Озьму та й завісю, як пса... псявіро ти, псявіро!

Вор молчал.

- Дай, сину, мотузку. 31

Вор продолжал молчать.

- Сала йому, тату,- сказал сын.

- Давай сала.

- Нащо сала? - начал еврей.- Я й без сала не голоден.

То насмешки, то угрозы, то хладнокровная беседа развязали еврею язык. Вор начал выпрашиваться, оправдываясь крайнею нуждою и неумением заняться черною работою. Подробно описал он свое безвыходное положение в крайней нужде, со слепым отцом, с больною женой, с дробными детками. Длинен и грустен был его рассказ. Пачковозы выслушали и сжалились.

- Иди с богом,- сказал отец,- только не кради, потому что в другой раз так легко не отделаешься.

На бедность дали вору несколько рублей. Поблагодарил еврей, поклялся не красть и отправился своею дорогою, и пачковозы же принялись седлать лошадей.

Не прошло недели после этого, как тот же еврей снова попался тем же лицам в их конюшне, и еще не светало, как отец и сын были с ним в полиции. Сдавши вора под расписку, они отправились домой. Как ни сказочно сложились обстоятельства, но верно, что пачковозы еще трижды ловили того же вора у себя в конюшне и каждый раз сдавали и его в полицию, получая расписки, а поймавши в четвертый раз, порешили избавиться собственным судом. «Бог видит, что мы обращались к властям,- рассуждал отец,- а коли закон не берет, не наша вина. Не жертвовать же нам своим добром и спокойствием из-за того, что полиция с ворами делится. Отдадим его ракам».

Вор слушал разговор и стал проситься. Но, несмотря на просьбы и заклинанья, пачковозы завязали ему рот и связанного повезли к Збручу топить. Отъехавши несколько верст от села, положили вора на крутом берегу, и, пока сын искал