Христина Юріївна Юраш - Назло папе куплю маму, Христина Юріївна Юраш

– Кто вам разрешал? – спросили меня, нехорошо сощурив глаза. – Или вы так соскучились по ректору, что бросились в Академию посреди ночи?

– А вы ревнуете? – спросила я, чувствуя, как меня прижимают к себе с такой силой, что мне было немного больно.

– Ревную? Нет, что ты… – удивился Рафаэль. Он держал меня одной рукой, а второй наклонил так, словно я вот–вот встану на мостик. Его рука прошлась по треугольнику халата, заставив мое сердце замереть.

Меня резко выпрямили и взяли за подбородок.

– Я просто его убью, – послышался шепот. – Одним эльфом в этом мире станет меньше…

Губы приблизились к моим, а я замерла, чуть подавшись вперед.

Это был самый жестокий и страстный поцелуй в моей жизни. Одна рука впивалась в мои волосы, а вторая сгребала халат на моей спине.

– Мадам, не надо со мной играть в такие игры, – послышался задыхающийся голос.

– Я же вам не нравилась, – выдыхала я, чувствуя, как его рука скользит под моим халатом. – Я же видела, как вы на меня тогда смотрели, словно готовы придушить… Неужели что –то поменялось?

– А вы что, мадам? Не чувствуете? – прошептали мне, потянув меня за волосы и оставив нежнейший поцелуй на моих полуоткрытых губах.

– Домашнее задание, – через силу напомнила я, кусая губы. – Некому будет делать, если мы…

Меня, взволнованную и задыхающуюся от внезапного порыва, где злость смешалась со страстью, прижали к себе. Рука вела по моим волосам.

– Могу ли я вас попросить? – послышался шепот на ухо.

– О чем? – спросила я, осторожно обнимая его за талию. Даже не верится, что этот надменный красавец, который смотрел на меня, как на дерьмо, теперь держит меня в своих объятиях.

– Как вы смотрите на то, что как только с меня снимут ограничение, – послышался будоражащий шепот. – Я возьму вас прямо в кабинете.

О, боже… Я даже сглотнула. Мне казалось, что его слова превратились в мурашки по телу.

– Это неприлично, – прошептала я, отстраняясь и видя улыбку на лице. – Но в карете, я думаю, можно…

Меня снова поцеловали, а я почувствовала, что это вот–вот зайдет слишком… хм… глубоко.

– Так, – отстранили меня на мгновенье. – Мы сейчас доиграемся.

– Доиграемся! И ребенок будет двоечником! – задохнулась я, стягивая халат на груди. – Мы должны вести себя прилично… Кстати, а что считается этой… консумацией брака?

– Все, – заметил муж. – Я уже смотрел, пока вас не было.

– Блин, – всхлипнула я, прижавшись к его груди.

– Значит, так, – произнес муж отпуская меня. – Давайте постараемся временно соблюдать дистанцию.

– Да! – кивнула я, одергивая халат и поправляя его на груди. – Дистанцию. Ну, за исключением проверки. На ней придется дистанцию сокращать!

– Придется. А не то мы немножко увлечемся, – послышался голос.

– Да, – согласилась я. – И не целоваться. Чтобы искушения не было! Вот не знаю, обниматься можно?

– Не желательно, – ответил муж, убирая руку с моей талии. – И прижиматься друг к другу тоже.

– Пока так, – утвердили мы план семейной жизни. – А теперь спать!

Где–то всходило солнышко, а два вампира, один из которых настоящий, ковыляли спать. Я уснула первой, отползя от греха подальше. Рафаэль отвернулся к противоположной стенке.

– Вставайте! – послышался голос Сморчка. Он орал в щель гроба. – Беда!

Я продрала глаза, понимая, что лежу в объятиях мужа, положив голову ему на грудь, а меня обнимают и укрывают своим халатом.

– Еще разочек? – прошептала я, тряся головой.

– Что там? – сощурились вишневые глаза, в которые больно ударил свет.

– Вас вызывает ректор. Говорит что очень срочно! Срочнее некуда! – буркнул Сморчок. – Там что–то случилось!

Крышка гроба подлетела от удара ноги и брякнулась рядом. Двое восставших из ада, на ходу заматываясь в халаты, выползали из гроба и мчались в комнату для занятий.

Первым в комнату, хлопнув дверью влетел Рафаэль.

Ректор, который стоял спиной к зеркалу и с кем–то негромко разговаривал, тут же обернулся.

– Так, перед тем как вы скажете, что случилось, – заметил Рафаэль, подплывая поближе к зеркалу. – Я хотел бы кое–что вам сказать. Я знаю, что вам нравится моя жена. Так вот, мне она тоже нравится. И если я узнаю, а я узнаю, что кто–то подкатывал к ней свои эльфийские орешки или тянул свои эльфийские веточки, то я камня на камне не оставлю. А мои возможности вы знаете. А теперь продолжайте. Что стряслось?

На мгновенье я увидела того самого дерзкого готического принца, который изящно сидел с ногами на парте. Помнится, у него была даже сверкающая бриллиантом сережка в ухе.

Ректор не сразу нашел, что сказать. Я подошла к зеркалу, видя, как эльф вздыхает и приветливо улыбается мне и тут же улыбка сползает.

– Ваш сын… – начал ректор, немного теряясь. – Не знаю, как вам это сказать… Пропал. Он сбежал из Академии.

– Как? – в ужасе прошептала я, бросаясь к зеркалу.

– Только что у первокурсников была экскурсия в лес, – осторожно начал эльф. – В тот самый, откуда вы, мистер Малеволент, однажды притащили гоблина на втором курсе. И сожгли на четвертом… Это была запланированная экскурсия под присмотром преподавателей. Маршрут был расписан. А когда вернулись, то не досчитались Малеволента. Я снарядил преподавателей в лес. Они сейчас прочесывают его.

– Да вы там что?! – послышался страшный голос Рафаэля. Он подошел зеркалу и вцепился в него руками. Я даже шарахнулась от неожиданности. Ректор тоже. – Вам что? Жить надоело?!

– Я все понимаю, – глубоко вздохнул эльф. – Мы принимаем все возможные меры. Все возможные. Сейчас, как я уже говорил, прочесывают лес.

– А магией? – ледяным спросил Рафаэль, забыв про наш договор и пригребая меня к себе. Я тоже забыла про договор и прижалась к мужу. Не может быть? Как он мог пропасть? Нет, я, конечно, понимаю, что клыкастое яблочко от клыкастой яблоньки недалеко падает, но чтобы настолько?

– После того, как вы его подожгли, на лес поставлена антимагическая защита, – пояснил ректор, резко оборачиваясь. – Нашли? Нет? Ищите! Попробуйте через личные вещи установить примерное местонахождение!

Ректор погасил связь, а я стиснула зубы, глядя на