Олександр Сергійович Подерв'янський - Африка, сни

улицей Владимиро-Лыбидской. Остановитесь на перекрестке и немедленно ступайте в пивную (третье заведение от угла), найти ее легко – она похожа на вольер для парнокопытных в зоопарке. Наслаждайтесь пивом (1 грн. 80 коп.), плавлеными сырками (1 грн. 20 коп.) и мистической историей, подслушанной за соседним столом. Помните, однако, что вас ждут серьезные дела, поэтому долго здесь не засиживайтесь. Рядом с нашей пивной находится основательное заведение под неофициальным названием «Аляска». Изучите меню у буфетной стойки (борщ – 2.50 грн., биток – 3.50 грн., голубцы – 3.50 грн., салат – 1.00 грн. и т.д.) и задумчиво скажите, глядя в пространство: «Когда здесь работала Алка, было веселее». «Ну, что Вы, – ответит вам любезная кельнерша, – сейчас у нас кухня намного лучше». «Них…я подобного», – произнесет седой краснолицый амбал у вас за спиной. Так вы приобретете себе друзей. Сдвиньте столики, закажите пельменей (3 грн. 50 коп.) и водки (2 грн. 80коп.), забросьте костыли в угол и более ни о чем не беспокойтесь. Друзья амбала (а теперь они не только его друзья, но и ваши) не дадут вас в обиду. Они расскажут вам много удивительных историй, и если вам повезет, и, убаюканные их сказками, вы не уснете, уронив голову в пельмени – вы, может быть, дождетесь прихода дервишей с соседнего Байкового кладбища. Дервиши будут одеты, как Гарун и оба Генриха, вместе взятые; они только что приняли участие в похоронах важного бандита (стояли поодаль, профессионально плакали своими стертыми, жадными лицами и хватали на лету денежные знаки заморской страны). И вот они входят, в руках у них доллары: «Сто котлет», –  говорят они, и еще: «Водки, ласточка», – и ласточка нажарит им котлет, принесет водки, и будет пир, и будет Питер Брейгель старший, а, может быть, даже и Броуэр («Драка в кабаке», холст, масло, Амстердам). Но вам, странствующему воину, нельзя долго засиживаться нигде – последняя голова дракона ждет вас за углом (ул. Боженко), где ржавые трамвайные рельсы уходят в траву, словно какая-нибудь колониальная железная дорога начала столетия в амазонской сельве. Огни гастронома, сделанного из листового железа, заманчиво мигают, рядом уютные широкие пеньки – чего ждать, я вас спрашиваю? Отбросьте все колебания и смело покупайте самый дешевый портвейн (4 грн. 20 коп.), а лучше сразу два. Не забудьте про крабовые палочки, иначе вам нечем будет кормить котов. Если к вам подойдет пьяный мужик и скажет, что он сын адмирала, дайте ему пять рублей. В противном случае он будет обниматься, петь матросские песни, и пять рублей в итоге дать все равно придется. Допейте портвейн, справедливо и беспристрастно разделите пищу между котами и езжайте домой – то бишь, во дворец. Если после всего этого вы целы и невредимы, если вы не спотыкаетесь, не рассказываете своим друзьям, как обустроить Украину, и ни о чем не сожалеете, если ваша рука быстра и тяжела, а глаза видят в темноте – вы наследник королей, вам принадлежит весь мир и все, что в этом мире можно выпить и чем закусить.

В туре, кроме автора, принимали участие:

Мария Ганженко, PR-консультант «ЛиК-ТВ»,

Андрей Охримович, журналист радио «Свобода».

Блуждающие звезды

Один седовласый мэтр как-то сказал, что театр начинается с гардероба. Следуя логике этого наблюдательного человека, мы неизменно придем к выводу, что гардеробом он и заканчивается. Между двумя этими метафизическими точками, символизирующими рождение и смерть, находятся буфет и уборная. Здесь ваш корреспондент заранее отметает претенциозные упреки снобов, высокомерно заявляющих, что в театре есть еще и сцена. Уберите из театра гардероб, буфет и уборную, и он автоматически превратится в сельский стадион. Буфет – вот истинное лицо любого театра, а также его сердце, желудок и печень! Вот та ось, вокруг которой вращается Колесо Сансары, то бишь украинской духовности. Но не театры интересовали нас с Мыколой Вереснем в тот серенький денек, когда мы отрыли наши томагавки и ступили на Тропу. Нашей целью были творческие союзы, ибо, полагали мы, эта самая духовность театральным буфетом не ограничивается; она питает свое астральное тело испарениями борща в «Энее» – столовке Спілки письменників, флюидами котлеты по-киевски в Доме офицеров, эманацией харчо с водкой в Доме учителя – да мало ли чем еще она может питаться, эта крылатая нимфа в вышитой золотом сорочке, в веночке из калины, малины, голубей, лебедей, лелек – эта богиня с грацией и артистичностью Поплавского. Мы решили начать с «Энея», но гостеприимные прежде двери были закрыты, демократическое заведение, где пьющие и жующие писатели могли общаться с таковыми же читателями и своими литературными персонажами прямо за столом, перешло на закрытый режим: «с и до», «тіко члени» и «післяобід зачинено». Пришлось ехать в Дом офицеров (после неудачной попытки Мыколы оторвать у писателей двери, чтобы впустить туда нашу калиново-лебединую нимфу). Котлеты по-киевски (4 грн. 30 коп.), водка (2 грн. 50 коп.), суп (8 грн.), салат (1 грн. 60 коп.), пьющие водку дамы в шапках из пушистых зверей и трое очень немолодых военных в штатском, с тремя бутылками водки, ожидающие четвертого (мизансцена под названием «Дохуя лет спустя») – вот и все наши приобретения. Дальше все было еще безнадежнее. После краткого и неинтересного общения с серьезными, похожими на работников СОБЕСа, проститутками и рюмки с соленым огурцом в подвале Дома композиторов (в самом Доме никакого буфета не оказалось) странствующие воины очутились в Доме учителя, то бишь бывшем Музее Ленина, еще ранее – в здании Центральной Рады (чудны дела твои, Господи!). Когда-то мой дедушка, дизайнер по интерьеру Семен Миляев, проектировал его внутреннее убранство – от мебели до дверных ручек. Сейчас изысканные дедушкины люстры понуро освещали филе мерлузы (подогретое мертвое тело этой твари пахло весенним моргом – 3 грн. 05 коп.), крохотный листик петрушки целомудренно прикрывал икру на подсохшей булочке (3 грн. 80 коп.). Музы и нимфы не залетали сюда, даже сатир не ступал здесь своим козлиным копытом. Тенденция была очевидна. Некогда ваш корреспондент в одной из своих пьес сдуру напророчил именно такое развитие событий. Если не будет соли у вас – чем замените ее? Если лишитесь буфетов в творческих союзах ваших – с чем останетесь? И к чему вам тогда эти союзы, о безумные?

С нас было довольно. «Хватит!», – сказали мы, вспомнив старинный закон Йомасалы Хухиса: «Если бы Йомасала хотел, чтобы ты смотрел на дерьмо, он поместил бы твои глаза сзади». После чего залезли в уютный автомобиль английской работы, управляемый хрупкой девушкой Дашей, и немедленно переместились на Московскую площадь. Там (ориентир – накренившаяся полуторка, от концептуального памятника этому автомобильному ничтожеству – третий дом) нас ждало лобио (10 грн. 90 коп.) с зеленью (5 грн. 50 коп.), чача (50 грн. 82 коп. за графин) и хинкали (2 грн. 60 коп. штука). Это единственное