Костянтин Матвієнко - Час настав, Костянтин Матвієнко

— Скажи мне, Тимофей, ну как в одночасье из раз­ных карманов можно вытащить документы, деньги, ключи, телефон и даже жетоны для проезда в метро? При этом карманы остались застегнутыми! Или киев­ские карманники — гении в своей профессии, или так не бывает.

— Там была такая огромная толпа, а я в метро давно не ездил, вот и зазевался, наверное, ну, а они незамет­но как-то... — мляво виправдовувався цекіст.

— Ладно, ничего страшного не случилось. Теле­фон у тебя специальный: установить, кто и кому по нему звонил, невозможно. Если он в руки специа­листа попадет, то тогда могут быть вопросы, но это маловероятно. Сигнал его маяка пропал где-то в районе Оболони и больше не возобновлялся — следовательно, им не пользуются. Документы тоже не проблема. Денег жаль, разумеется, но из зар­платы не вычтем, не боись. Хорошо, что хоть твой переносной сканер был не при тебе и его не свиснули. Плохо другое: ты не сумел срисовать компа­нию, с которой общался наш фигурант, не выяс­нил, что он делал в интернет-кафе. Да и это не смертельно: мы контролируем его телефон, элек­тронную почту, так что скоро будем информирова­ны о большинстве контактов Четвертинского. Но! У нас до сих пор нет вариантов подходов к нему, и вы так ничего и не предложили! — закінчив вихо­вувати цекіста Тараторкін.

— Собственно, зачем он нам нужен? — втрутився Алєксандр. — Место перфорации мы уже установили.

— Он регулярно бывает в первом столетии и точно с кем-то общается там. Нам нужны, как шутит один наш бывший коллега, явки, пароли, адреса в том вре­мени. Необходимо знать, каким образом функциони­рует этот портал, насколько безопасен переход сквозь него, почему там действует мобильная связь.

У цю мить до кімнати увійшли двоє немолодих чоло­віків: один сивий, у светрі та вузьких окулярах, інший бородатий, з довгим сивуватим масним волоссям, ху­дий, у картатому піджачку. Той, хто зайшов перший, заговорив підкреслено інтелігентно:

— Добрый вечер, господа, меня зовут, как вам, веро­ятно, известно, Глеб Арнаутский, а это мой киевский друг Миша Полянский. Я, с согласия ЦИКа, проин­формировал его о кардинальном возрастании наших технологических возможностей относительно работы с пространственно-временным континуумом и, соот­ветственно, новых задачах, стоящих в этой связи пе­ред нами на Украине. Миша, как всегда, очень заинте­ресован нам помочь и имеет свои идеи. Но прежде позвольте обрисовать, так сказать, общую геострате­гическую обстановочку, складывающуюся сегодня на наших границах.

Тараторкін відійшов у куток кімнати, аби прихо­вати незадоволення: цей зарозумілий політтехнолог, якого відлучили від двору після мандаринової революції, знову намагається на їхніх плечах по­вернути собі бодай частку колишнього впливу. От і зараз напівлегально прибув у цю колишню свою країну, аби бути в епіцентрі грандіозних, хоча й та­ємних подій. А керівник ЦІК Фе, полковник Ґаврілов, ще й наказав удавати, ніби вони прислухають­ся до нього як до визнаного фахівця у справах Укра­їни. Арнаутський тим часом вів далі:

— В этой стране сегодня сосредоточены наши стратегические интересы. Без Украины реставрация империи в принципе невозможна. Восемьдесят про­центов территории нашей с вами Федерации расположены в неблагоприятных географических и кли­матических условиях — не хотят там жить люди доб­ровольно. И очень дорого стоит удерживать их в этих землях экономическими методами, а вот административно-полицейскими выходит дешевле. Поэ­тому у нас невозможна организация власти и общес­тва на демократических началах. Империи не быва­ют демократическими. То, что здесь год назад случи­лось на Майдане и происходит в обществе сегодня, является опасным примером реальной возможности для граждан влиять на свою власть. Мы крайне заинтересованы в дискредитации этого примера. Кроме того, наша империя всегда строилась за счет терри­ториального и людского ресурса Украины. Хвала Создателю, нынешние власти этой страны и ее поли­тики своей интеллектуальной никчемностью и кор­румпированностью всячески облегчают нашу зада­чу, вызывая разочарование у романтиков Майдана. Но здесь есть еще относительно свободная пресса и общественные организации, политическое разнооб­разие, в конце концов. Кроме того, несмотря на оче­видно низкое качество власти, эта страна все более цементируется естественными общественными свя­зями и интересами, в то время как наша всегда мог­ла сохранять целостность только вследствие титани­ческих усилий государства, включая войны и реп­рессии. В общем, векторы общественного развития наших стран расходятся все дальше. Это усложняет выполнение архиважной задачи сохранения совмес­тного культурно-информационного пространства, которое крайне важно для воссоздания условий по­глощения либо расчленения Украины. Конечно, мы имеем мощные рычаги влияния, взять хотя бы газо­вую трубу или флот...

— Глєбушка, ізвіні, но я пєрєбью тєбя на сєкун­дочку, — втрутився Полянський. — Єслі вніматєль­но посмотрєть на карту газотранспортной сістєми, транзітниє труби ідут по центральним і западним областям, по-етому олігархі Востока, заінтєрєсо­ванниє в участіі в прібилях от іспользованія і транзіта енєргоносітєлєй, нє пойдут на расчлєнє­ніє страны... Они скорєє здатут Укаину врагу це-лі-ком!

— А для этого, Миша, нам следует усилить и другие рычаги влияния. Крайне важно сделать наш язык го­сударственным для Украины. Это затормозит рас­пространение украинского языка и подпитает куль­турное разделение страны. Важно и то, что крупней­шая церковь Украины отделена от вселенского пра­вославия нашей патриархией и является ее составля­ющей. Мы должны обеспечить идеологические усло­вия культурно-экономической экспансии по всему пе­риметру наших границ. Теперь у нас появляется еще и принципиально новая, уникальная возможность ма­нипуляций путем коррекции исторических событий в отдаленном прошлом. Следует лишить Украину ее легендированного прошлого. Сегодня продолжает ин­тенсивно формироваться миф о божественном пред­назначении, избранности и уникальности этой зем­ли. Началось это еще со времен Владимира Монома­ха, когда впервые встречается упоминание о якобы приходе сюда в первом веке самого Андрея Первоз­ванного и воздвижении им креста на киевских горах с предсказанием воссияния благодати, еще есть легенды об ариях, Велесова книга, древняя Аратта и прочее. Ну, в маршрут святого Андрея в свое время, при Иване Грозном, внесли корректировочку, прод­лив его до Новгорода и даже Валаама. Иначе наш патриарший престол пришлось бы разместить в Ки­еве, так как согласно традициям патриаршество мо­жет провозглашаться лишь в странах, где проповедо­вали апостолы либо просияли равноапостольные святые, а это Украина. Кроме Андрея, здесь еще бы­ли святая равноапостольная княгиня Ольга и ее внук, равноапостольный князь Владимир Вели­кий — креститель Руси. Сейчас нам важно зафикси­ровать в первом столетии исторические предпосы-лочки для того, чтобы отдельный этнос — украин­цы — вообще не возник. Тогда мы сможем избавить­ся от важной проблемы всей истории нашего госу­дарственного строительства: постоянных попыток создания самостийного украинского государства, часто с помощью наших исторических врагов: Отто­манской Порты, Крымского ханства, Речи Посполитой, Швеции, Австрийской и Немецкой империй, а теперь еще