Володимир Кривенко - Одіссея практиканта

исчез под водой. Не успели ещё разойтись круги, как кто-то позади меня быстро пробежал в сторону погрузки. Потом ещё один, потом – двое. Я наблюдал, не понимая, куда и зачем бегут эти люди.

– Чего рот разинул? Беги! – Морячок, призывно махая рукой, пробежал мимо меня… Я, повинуясь стадному инстинкту, побежал тоже… Ну, вот уже совсем рядом тот корабль. Погрузка продолжается, а у парапета стоят в очереди те, кто прибежал раньше. Морячок стал за последним, я – за морячком.

– Слышишь, а чего бежали? Морячок, обернувшись, недоуменно посмотрел на меня.

– Ты чего, братишка? Ты же почти рядом стоял, ты чё, не видел?

– Контейнер?

– Ну да! – Ты, братишка, что, не местный? – Спросил он, с подозрением глянув на мою тельнягу, которая у меня, как у дяди Сени, выглядывала из-под расстёгнутого ворота рубахи.

– Нет, я из Киева.

– Калюжник, что ли? (калюжниками в то время называли курсантов Киевского речного училища).

– Ну, я это… – замялся я.

– Да ты не тушуйся, братишка, – похлопал меня по плечу морячок. Матрос, он, что солёный, что пресный, всё едино друг дружке брат! Верно я говорю?

– Да уж куда вернее!

– Ну и ладушки! Вон видишь, уже ботик подходит. Сейчас поднимут – давать будут.

– А что там?

– А я знаю? Посмотрим. За бугор фигню не возят. Тем временем водолазный бот уже причалил к стенке и два аквалангиста в чёрных гидрокостюмах спрыгнули в воду. По воде поплыл оранжевый буй. Через несколько минут кран опустил в воду крюк с четырьмя короткими тросами и, немного помешкав, начал подъём.

У парапета контейнер уже встречала дама серьёзных габаритов с не менее серьёзными профессиональными навыками такелажника. Накинув на плечи белый халат и, отогнав очередь на почтительное расстояние, она несколькими властными жестами указала крановщику место установки контейнера. Поставив груз на указанное место, крановщик опустил крюк ниже. Тросы ослабли, но крюки коротких тросов застряли в проушинах. Продавщица всем корпусом повернулась к очереди и грозно спросила:

– И шё, вы хотите иметь икотку на всю оставшуюся жизнь, когда посмотрите на меня снизу? Или мне уже лезть отцеплять?

– Нет, мадам! Нет! Только не это! – закричал морячок и, схватив меня за руку, выдернул из очереди. – Это со мной! – Кивнул он в мою сторону. – Вперёд, братишка! Мы мигом влезли на парапет и, отцепив застрявшие крюки, спрыгнули в набежавшую из контейнера лужу.

– Мадам, мы есть пострадавшие за народ, – морячок круговым жестом указал на очередь и нашу подмокшую обувь. – К нам надо же иметь снисхождение…

– Ясно, закон моря… становитесь первыми, – великодушно разрешила продавщица и тут же заорала вслед удаляющимся крюкам:

– Моня! Ты куда? А стол? От могучего крика стрела крана дёрнулась и послушно поплыла в обратную сторону.

– Мадам, морячок снял бескозырку и молитвенно прижал её к груди, я восхищён! – наш боцман – это детский садик, младшая группа, его писком только на горшок просятся… Можно вас, мадам, от имени нашего крейсера, попросить вас, мадам, взять шефство над ним?

– Это у Петровича то писк? Да он одним голосом, таких как ты пятерых с палубы сдует!

– Так я ж, мадам Зина, это так, только в сравнении…

– Ты, Варимуха, крейсер каботажный, ты мне тут баланду не трави, силу свою мужскую на комплименты не трать, всё равно вы с корешем первыми стоите, а больше от меня ни на что и не рассчитывай!

– О, мадам Зина, – всё так же прижимая бескозырку к груди, страстно прошептал Варимуха, – так разве ж я смею располагать?

– Во! И не думай! Кто орал на весь пирс» Нет, мадам! Нет! Только не «ЭТО»!

– Так я ж тогда совсем не про «ЭТО» кричал… Я ж тогда за вас, мадам Зина, в полном объёме сильно беспокоился…

– Ой, не могу, крейсер каботажный, не переутомись беспокойством! – Засмеялась польщённая продавщица. – Ты лучше делом займись, принимай груз, она ткнула пальцем в небо. На крюке, способном поднять десятки тонн, пёрышком плыло по небу странное фанерное сооружение, напоминавшее большую школьную парту с навесом.

– Ты шё, Моня! И где ты видел сегодня в Адессе дождь?

– А шё я мог сделать? – донеслось сверху. – Такое прицепили…

– Ты, то, шё тебе папа с мамой прицепили, обрезал, а мне так всё прёшь!

– Не, а шё я мог сделать? – снова донеслось сверху.

– Ну, развелось же этих крейсеров каботажных! Размножаются, как тараканы в кладовке! Один не знает шё ему делать, и другой в носу резьбу нарезает… Ну чего иллюминаторы вытаращил? Контейнер опять-таки я открывать буду?

– Так, мадам Зина, команды ж не было…

– Команды? Как тебя на том крейсере держат?

– А куда им деваться? Дюже они отварное любят…

– А, ну так за то вся Адесса знает…

– Так страна же должна знать своих героев!

– Ты давай, герой, не отвлекайся, народ, – Зина кивнула в сторону очереди, – народ может не понять. Варимуха, повозившись с пломбой и запорным устройством, рванул ручку на себя, дверь контейнера распахнулась, выплеснув в его туфли пару вёдер морской воды и алчущим взорам очереди предстало содержимое; Контейнер был снизу доверху