Діана Римар - Мой любимый директор, Діана Римар

К администраторам клуба у нее вообще особая любовь, точнее лютая ненависть.

У нас ведь как: администратор, считай, лицо клуба. И оно должно быть привлекательным. Поэтому за стойкой регистратуры обычно стоят смазливый парень и девушка, способные обаять любого.

Вот к подобным девушкам Мария и ревнует меня больше всего.

Тупизм.

Неужели она не может даже предположить, что работа – не единственное место, где я могу с кем-то познакомиться?

Для того, чтобы снять девушку, достаточно сходить в клуб, ресторан, закачать в телефон соответствующее приложение. Знакомься – не хочу, очередь будет стоять.

Впрочем, я все это пробовал, после того как мы расстались. Очень скоро выяснил, что мне прямо патологически везет на гулящих особей женского пола. Медом их не корми, дай залезть в трусы к малознакомому мужику.

Да, я не урод, весьма привлекателен, как многие считают. Высокий, мускулистый, опять же, светловолосый, голубоглазый, что для баб – магнит чистой воды. Но как оказалось, смазливая внешность не гарантирует счастья в личной жизни, по крайней мере мне.

Так сложилось, что в свои тридцать четыре я один. Ни тебе семьи, ни детей. Только сплошные отношения на одну ночь, от которых уже тошнит, и вдобавок к этому бывшая, которая ежедневно клюет мозг.

Друзья – и те почти все женаты, а кто не женат, тот собирается.

Киваю Олегу, игнорирую Марию и иду прямиком в кадровый отдел прояснять ситуацию с уволившимся администратором. Хочется выдать дрозда служащим по самые не балуй.

В этот момент вижу в коридоре одного из самых близких приятелей.

– Привет, – говорит Жора с широкой улыбкой. – Что такой кислый?

Я большой парень. Причем во всех смыслах – и широтой плеч не обижен, и ростом почти метр девяносто. Но Жорка кажется чуть не на треть больше меня из-за обилия мускулатуры. И как его невеста с ним живет? Инга – крошка, а в мужья выбрала черноволосую оглоблю.

– Никакой я не кислый, – отвечаю хмуро.

– Твоя Машка переквалифицировалась в администраторы? Я видел ее у стойки регистратуры, – подмечает Жора, скидывая с плеча рюкзак.

– Во-первых, она не моя, во-вторых, она по ходу дела опять выжила очередного администратора, сейчас пойду в отдел кадров разбираться.

– Скажи там, пусть ищут кого-то с крепкими нервами, – напутствует меня Жора.

А то я не знаю, что нежная ромашка ни за что не выживет в моем серпентарии во главе с горгоной Медузой.

– Спасибо за совет, я бы сам ну ни в жизнь не догадался… – бурчу сердито.

Жора усмехается, видно, чувствует в моем голосе иронию.

– Сам-то как? – спрашиваю его с прищуром. – Давненько тебя не видел.

– Нет времени на спортзал. Так, пришел немного поплавать.

– Почему нет времени? – удивляюсь.

Еще несколько месяцев назад Жорик в моем клубе буквально жил. Ну… пока Инга не прибрала его к рукам.

– Как отчего? – удивляется он. – У меня беременная невеста и свадьба на носу. Как ты думаешь, у меня есть время тягать железки? Мы, кстати, сына ждем, недавно узнали.

Ну вот, и этот ждет сына. Среди друзей какая-то эпидемия, каждый обзавелся пацаном. Я бы тоже не отказался, кстати.

– Поздравляю! – хлопаю его по плечу. – Сын – это здорово.

– Приходи в гости, – Жора кивает мне, пожимает руку.

Мы прощаемся, и он идет в сторону раздевалки.

Смотрю другу в спину и скриплю зубами.

Нет, я, конечно, за него рад. Жорка – нормальный мужик, хороший друг. Спортсмен, вкалывает на своей фирме и зарабатывает дай бог каждому. Он вполне заслуживает всяческого счастья. Но я-то чем хуже? Тоже работаю по десять-двенадцать часов в сутки в любой день недели, способен обеспечить будущую вторую половину. Опять же не подонок, отношусь к женщинам с уважением. А все равно в личной жизни никакого просвета.

Временами бесит, что кому-то попадаются нормальные девушки типа домашней Инги, а мне исключительно стерляди наподобие Марии.

Где обитают нормальные девчонки? Мне список мест, пожалуйста. Срочно требуется одна для построения человеческих отношений.

Заодно я бы не отказался от администратора с крепкими нервами.

Глава 7. Откровения бывшей подруги

Катерина

Выхожу из офисного здания с коробкой вещей.

Все мое богатство, скопленное на рабочем месте за два года ударного труда, легко уместилось сюда.

Кружка с сердечками, секретный запас печений, любимый степлер, кактус…

Горько вздыхаю, поворачиваюсь в сторону остановки, неожиданно понимаю – не дойду. Разревусь прямо в маршрутке на радость скучающим пассажирам.

Не хочу позориться, решаю сначала хоть немножко успокоиться.

Сворачиваю в другую сторону, возле нашего здания есть небольшой зеленый сквер, где полно лавочек. Здесь тихо, в будний день никого.

Устраиваюсь на самой ближней лавочке, спешно пытаюсь себя успокоить.

Ну и что, что уволили. Это же не конец света. У меня по-прежнему есть руки, ноги, даже голова. Высшее образование, опять же. Что я новую работу не найду, что ли? Найду!

А самой обидно аж до слез.

Главное – шеф попросил перед уходом исправить файл. Я, конечно, согласилась, тут же пошла его редактировать. Грешным делом подумала, что остынет, простит мне мою глупую ошибку, ведь очевидно, что не специально, но не тут-то было.

Выперли меня с вещичками.

И что теперь делать? Пока устроюсь на новое место, пока получу зарплату…

– Катя? – вдруг раздается откуда-то сбоку.

Оборачиваюсь и цепенею.

Возле лавочки стоит Стася. Одета-то как! Черная кожанка подчеркивает талию, джинсы облегают чересчур худые ноги, которые кажутся невероятно длинными благодаря ботильонам на шпильках.

Тут же вспоминаю, как она этими своими ногами обхватывала бедра моего жениха, и мне становится совсем тошно.

– Я хотела зайти к тебе в офис, поговорить, вижу, ты тут, – тараторит скороговоркой она.

Борюсь с желанием подскочить и надеть ей на голову коробку со своим офисным барахлишком. Буквально сдерживаюсь из последних сил.

Шиплю, зло прищурившись:

– Вот сейчас ты совсем не вовремя…

Впрочем, в этой жизни не будет момента, когда это «вовремя» наступит. Я больше никогда не хочу видеть эту свинью.

– Кать, ну прости, – картинно вздыхает она и садится на другой конец лавочки. – Просто он на меня так набросился, так набросился…

– Хватит врать! – киплю от возмущения. – Я все видела, ты сидела на нем вполне себе добровольно! Я там была, забыла?

– Не удержалась, прости… – охает она.

Наверное, какая-нибудь святая Катерина после слова «прости» растаяла бы, разомкнула