Vitalii Voyt - Битва за "Гамалей" або війна відьом, Vitalii Voyt

— В те времена существовал орден, который назывался «Великолепие в силе». Думаю, ты не раз слышала эти слова в своей голове? — Николита склонила голову набок, пристально глядя на племянницу.

Эллея вздрогнула.

— Да… Но я не понимала, почему…

— Этот орден был создан для поддержания магического баланса. В него входили семь ведьм: три светлых, три тёмных и одна, обладающая обеими магиями — светлой и тёмной одновременно. Но она обязана была сохранять равновесие.

Лицо Николиты омрачилось, её взгляд потемнел.

— Этой ведьмой была я.

— Ты? — Эллея не могла сдержать удивления.

— Да. Двести лет, Эллея. Двести лет я исправно исполняла свой долг.

Эллея вскочила на ноги.

— Двести?!

— Именно.

Эллея с детства слышала легенды о могущественных ведьмах, настолько искусных, что они могли подчинить себе саму Смерть. Но то были сказки, старые предания, а не… её тётя?

— Сколько же тебе лет тогда?..

Николита, не отвечая, медленно подняла руку и выпрямила пять тонких, изящных пальцев. Движения её были грациозными, почти завораживающими. Эллея заворожённо следила за ними, неосознанно сравнивая со своими. Как же её пальцы казались грубыми рядом с этими — слишком обычными…

Один палец опустился. Второй. Третий. Четвёртый…

Затем Николита замерла, едва заметно улыбнулась — и снова разогнула все пальцы.

— Триста лет?! — воскликнула Эллея, отшатнувшись.

— Почти. Но не настолько, чтобы ты падала в обморок, — усмехнулась тётя, слегка погладив племянницу по руке.

Пальцы её были холодными, но прикосновение — неожиданно тёплым, словно она хотела её успокоить.

— Но, — голос Николиты вновь стал строгим, — мы отвлеклись.

Она поднялась со стула и подошла к окну. Свет фонаря за окном отбрасывал на её лицо резкие тени, делая черты суровыми.

— Двести лет я хранила этот камень. Я думала, что справляюсь… Но, Эллея, я упустила главное. Я не заметила, как баланс нарушился. Внутри ордена началась тьма.

— Что ты имеешь в виду? — Эллея нахмурилась, сжимая камень ещё крепче.

— В камне, — прошептала Николита, — заключена древняя сила. Она коварна, опасна… Он заставляет забывать. Он изменяет тебя.

Эллея почувствовала, как сердце пропустило удар.

— Ты хочешь сказать, что… он управляет мной?

— Он влияет на тебя. — Николита кивнула, сжав губы. — Я осознала это слишком поздно.

Она снова перевела взгляд на угол комнаты, где неподвижно висел Булик.

— Ты помнишь, мой друг? — мягко спросила она.

Паук медленно спустился с потолка, его тонкие лапки бесшумно коснулись плеча Николиты. Она осторожно провела пальцами по его голове, и Эллея заметила, как его маленькие глазки слегка вспыхнули.

— Что же случилось? — племянница уже не могла сдерживать эмоции.

— Произошло непоправимое, — горько прошептала Николита, её голос дрогнул. — Камень испортил их…

— Их? — Эллея широко раскрыла глаза.

— Ведьм из ордена. Шесть из них забыли, кто они. Их разум исказился. Они жаждали власти, восхищения, поклонения, богатства… Камень отравил их души.

Николита замолчала, снова погрузившись в болезненные воспоминания.

— Они пришли за камнем. Я почувствовала это задолго до того, как увидела их. Тёмное предзнаменование сгустилось над пантеоном, и я знала — что-то страшное приближается.

Когда я переместилась на площадь перед входом в древний храм, они уже стояли там, окружённые мерцающим ореолом магии. Их лица были бесстрастны, но в глубине этих холодных глаз жила ненависть. Воздух дрожал от переплетения их сил — магии, тёмной и разрушительной. Они собирались причинить страдания и смерть.

Они колдовали одновременно. Я видела, как их заклинания сплетаются воедино, усиливая друг друга. Первым ударом они сорвали с утёса огромную глыбу скалы и швырнули её прямо в меня. Гулкий рокот разорвал тишину. Камень нёсся, как разрушительная лавина, способная раздавить меня за мгновение.

Я едва успела отреагировать — заклинание защиты сорвалось с моих губ, и скала раскололась на тысячи острых осколков, застывших в воздухе. В этот миг во мне вспыхнуло вдохновение — я почувствовала, как магия повинуется. Взмах руки, и все эти камни превратились в стаю чёрных воронов. Их крылья затмили небо, пронзительные крики эхом отозвались в стенах Пантеона.

Вороны рванулись вперёд. Их когти оставляли глубокие порезы, они ослепляли ведьм, мешая сосредоточиться. Но я недооценила силу своих бывших сестёр.

Одна из них, всё же, дрогнула. Защита вокруг её тела вспыхнула и погасла, магический барьер рассыпался, а сама ведьма пошатнулась и упала на колени, выброшенная из круга.

Это был мой шанс.

Я ударила ладонью о землю, почувствовав, как её сила откликается.

— Totis viribus tuis eam terram suscipe! — Земля, прими её со всей своей мощью!

Сквозь дрожь земли я увидела, как из-под ног ведьмы взметнулись тонкие лозы, сплелись в крепкие ветви, оплетая её тело. Её руки застыли, превращаясь в кору, и вот уже передо мной возвышалось дерево — живое, но безвольное.

Я хотела насладиться победой, но боль пронзила меня — вокруг вспыхнуло пламя. Огонь обжигал кожу, сжимался кольцом, пытаясь разорвать на части. Я чувствовала, как он прорывается сквозь защиту, но не сдалась.

— Нет… — прошептала я, собирая магию.

Каждый язык пламени подчинился моему заклинанию, сливаясь в пылающий силуэт. Я с трудом придала ему форму — передо мной раскрыл крылья огненный дракон. Его тело светилось, словно расплавленный металл, и он издал рык, от которого стены Пантеона задрожали.

— Лети! — приказала я, указывая на ведьм.

Дракон взвился и ринулся к ним, испуская раскалённые потоки огня.

Я сражалась, пока могла. Казалось, этот бой длился вечность. Магия бушевала вокруг, древние колонны Пантеона рушились, пол был испещрён трещинами.