Лариса Підгірна - Печатка Святої Маргарити

Швед кинувся до Зої, яка заледве тямила, що з нею відбувається, підняв, обережно всадовив на стілець.

— Ты дурак, Порфирий? Ты что делаешь? — гукнув Кашину, дістаючи з кишені хустинку. — Ты зачем по вождю революции стреляешь?

— Товарищ Клеверов… эта тварь… эта тварь! Пригрел, называется, за пазухой змею…

— Совсем с ума сошел? Кто тварь? Товарищ Ленин?

— Нет… Нет! — Порфирій замахав руками, важко піднімаючись з підлоги. — Товарищ Ленин здесь ни при чем! Вот эта тварь! Зойка!

Марко тим часом змочив хустинку водою з графина й узявся витирати Зоїне закривавлене обличчя.

— Ты ей, идиот, чуть нос не сломал! Что случилось, Порфирий? — гаркнув до Кашина.

— Товарищ Клеверов! — віддихавшись нарешті, проказав той. — Эта сучка, которую я обогрел и дал возможность жить по-человечески, оказалась связанной с местными контрабандистами!

— Откуда такие сведения? — запитав Марко. — Доказательства какие есть?

— Я же вчера, — відповів Порфирій, наливаючи і собі води, — я же вчера полдня і всю ночь с хлопцами этих сволочей выслеживал!

— Оно и заметно, — скривився Марко. — Разит от тебя, как от…

— Они же через границу переправляли товары, оружие… Представьте, товарищ уполномоченный! — не вгавав Кашин.

— И что, поймал? Дали показания?

— Никак нет, товарищ уполномоченный… убежали. Одного ранил я лично. Смертельно, к несчастью. Зато накрыли их хату. А там нашли документы поддельные, пропуска с моей подписью, с печатью комендатуры… Представляете? Это же… Это же диверсия!

Марко зневажливо подивився на Кашина.

— А сегодня, приехав сюда, узнаю от дневального, что Зойка среди ночи приходила в комендатуру, сказала, дело у нее тут срочное! Кто ж, окромя этой суки, мог печать или бланки пропусков им достать, подпись мою подделать? Она всё, шалава подзаборная! Она! Советская власть ее за человека посчитала, доверила важную ответственную должность, а она… Ты, сука, говори! Ты бланки пропечатанные из кабинета воровала? — знову кинувся Порфирій до Зої. Марко ледь устиг перехопити його.

— Ану-ка, остынь, Порфирий! Сядь!

— Так она ж это! Она! Кто же еще мог своровать из моего кабинета бланки? — заволав той. — Ты что здесь вчера ночью делала, сука, пока меня не было? Вот и ответ, кто своровать мог…

— Да кто угодно, Порфирий, мог своровать, — проказав Марко, позіхаючи. — Учитывая, что у тебя здесь не комендатура, а бордель!

Кашин мішком гепнувся на стілець, витріщився на Шведа.

— Вы на что намекаете, товарищ уполномоченный?

— На то, что вчера секретарша Зоечка среди ночи пришла в комендатуру, чтобы ублажить тебя, Порфирий, как обычно она это делает по твоему приказу.

Зоя з жахом подивилася на Шведа і важко ковтнула повітря.

— А-а-а-а-а… А Вам откуда это известно, товарищ уполномоченный?

Марко підсунув до себе ногою стільця.

— Я прибыл вчера вечером в Волочиск, — мовив, всідаючись. — Тебя в комендатуре не было, я поехал к Семенюку, у которого должен был расквартироваться. Их также никого дома не было. Не лезть же мне в хату через окно. Я вернулся в комендатуру, устроился в твоей комнатушке, уснул. Среди ночи пришла Зоечка… Может, я бы и подумал, что ко мне, но извини, товарищ Кашин, я не Порфирушка… А она в темноте не сразу разобралась. Лично мне было ясно, что не за бланками пропусков она пришла.

Кашин зблід. Недобре глипнув на Зою, потім на Маркові босі ноги.

— Ты зачем, дура, в комендатуру ночью приходила? Я же тебе говорил, что могу не вернуться к ночи… Что пошлю за тобой, если что…

Зоя мовчки затулила мокрою хустинкою закривавлене обличчя.

— Женщина и ошибиться могла… Если любит. Не в этом беда, — відповів замість Зої Швед. — Беда в том, что твои дежурные не докладывают тебе, кто в комендатуре ночует… Так не только пропуска, так и тебя вынести могут.

— Коряки-и-и-ин! Сюда, немедленно! — заволав Порфирій на чергового солдата. — Почему, баран, не доложил, что товарищ уполномоченный в комендатуре ночевать остался? Почему, спрашиваю?!

— Т-т-так Вы, товарищ комендант, мне доложить не дали возможности, послали за Зоей, сказали немедленно в комендатуру доставить, в чем есть… Я не успел Вам доложить…

Кашин знітився.

— Ступай… — кивнув у бік Корякіна.

— Постой! — зупинив його Швед. — Доставишь Зоечку домой, у нее сегодня выходной. И завтра тоже, если синяки на лице будут. Пусть отлежится. Возьми автомобиль товарища Кашина, отвези домой, меньше увидят ее в таком виде — меньше болтать будут. Правда, товарищ Кашин?

— Правда… — безрадісно прогудів той. — Иди, Корякин, заводи автомобиль.

— А ты, Зоя, — проказав Марко до секретарки, — пойди, умойся, приведи себя в порядок. Не ехать же тебе с таким лицом! Попозже Корякин к тебе доктора привезет, если что нужно будет — не стесняйся, напиши, товарищ Кашин все оплатит. Правда, товариш Кашин?

— Правда… — знову сумовито повторив Порфирій. — Так значит… Товарищ Клеверов… Зойка вчера… Значит, она вчера была здесь?..

— Да успокойся ты, со мной она была, — гмикнув Марко. — Недолго, правда, — я с дороги уставший был. Но не расстраивать же такую исполнительную девушку! Потому, как ты понимаешь, воровать твои бланки для пропусков Зоя никак не могла… Я ее потом домой отправил и уснул, и спал, пока ты своими воплями меня не разбудил.

Перелякана і спантеличена Зоя подивилася на Шведа. У неї відлягло від серця, коли уповноважений Клєвєров сказав раптом, що вона була з ним. Тепер — майнула у Зої надія — Порфирушка не битиме її знову. Побоїться.

— Іди, іди, Зоє… Корякін вже авто завів! — проказав Марко українською. — Іди, відлежуйся, потім поговоримо.

Кашин розгублено мовчав. Цей новий уповноважений за якусь одну ніч приніс йому купу неприємностей! Ще й яких неприємностей…

Марко дочекався, поки Зоя, стогнучи, вийшла з кабінету, і повернувся до Порфирія.

— Слушай, Кашин… То, что у тебя