Віра Волховець - Кто тут хозяйка?, Віра Волховець

организовав себе свадьбу. И пусть он там сам решает, за него она замуж выйдет или за кого другого.

Какие однако интригующие страсти происходили за моей спиной!

Что ж, Питер вовремя созрел. И я его вовремя подтолкнула. Будем надеяться, что её величество не доведет Питера до нервного тика своими выходками. Она, кажется, очень даже могла.

– Марьяна, кажется, я вижу, что тебе нужно.

Длинный палец взлетел в воздух, указывая на дальнюю стену зала. У вампира явно было зрение поострей моего, потому что мне отсюда буковки на тех грамотах были все равно что бисерная вышивка. 

И все же он был прав. Это было то, что нужно. Хотя бы потому, что на этой грамоте была выведена моя фамилия. 

Грамота была выдана ведьме Матильде за редкий целительский дар. В качестве засвидетельствованного у ответственных королевских бухгалтеров награждения шел титул “леди”, титулярная фамилия “ди Бухе”, и дом, являвшийся собственностью короны, названный “Домом на распутье Сопряжения”. 

– Знаешь, кажется, ей предлагали место королевской целительницы, но она отказалась, – задумчиво заметил Джулиан, пока я старательно вчитывалась в мудреные дополнения по полученной награде, – иначе зачем нужны награде дополнительные условия, да еще такие.

И в общем-то он был прав.

“Дом на распутье Сопряжения” был подарен Матильде не просто так. А с требованием использовать его непосредственно по назначению, то есть как место, в котором будут себя комфортно чувствовать странники из других миров. По сути, эта грамота даже не грамотой была, а скорее чем-то вроде контракта. В котором владельцем титула и дома могла быть только ведьма, способная открывать чудо-двери, поддерживать дом-гостиницу в рабочем состоянии. В случае если ведьма не желала заниматься гостиничным делом – и титул, и дом уходили… любой ближайшей родственнице.

– Это лишено всякого смысла, – встряхнула головой я, – то есть если ведьма-портальщица вовремя не откроет гостиницу, дом и титул уйдут… кому угодно? Можно даже без дара?

– Нет, не кому угодно, – критично заметил Джулиан, – родственнику. Видишь ли, если в семье рождались портальщики – есть большой шанс, что они родятся снова. Они нечасто рождаются, через поколение чаще всего, и один-два на семью, но все-таки, портальный дар не берется из ниоткуда. Всегда есть кто-то, кто до тебя владел этим даром. И это нормально, когда магическое наследство консервируется и ждет, пока нужный потомок раскроет свой дар и воспользуется им для пользы короны. Слушай, а…

– Погоди, я считаю. 

В грамоте был даже указан срок, дающийся ведьме-портальщице на принятие решения насчет судьбы дома. Сорок пять дней с момента первого перехода. И что можно считать первым моим переходом? Мое путешествие из родного мира в Велор? Да, это вполне логично.

И весь затык в том, что я не просто должна  была “принять решение”. Нужно было именно “открыть гостиницу”. Подготовить дом, получить разрешение на деятельность, открыть одну дверь, заселить к себе хоть одного постояльца. 

– Черт. Черт! Черт!

– Да в чем дело, – Джулиан все-таки поймал меня за руку и крепко стиснул пальцы, – почему ты ругаешься?

– Потому что Софик об этом знает, – тихо ответила, – она на это и рассчитывала, устроив весь этот бред с судом. Она оттянула у меня две недели, за которые мы могли бы разгрести дом. И теперь, получается, что у меня осталось дней пять на открытие. А… Масштабы происходящей у меня дома помойки ты помнишь?

– Да. И что конкретно тебя злит?

– То, что я не успеваю, очевидно? – отозвалась ядовито. – Нам бы за это время хотя бы холл разгрести, а там еще куча комнат, чуланы, спальни, ванные, второй этаж наконец. И мой дом…

Горло свело от острой несправедливости.

Мой домик. Мой любимый, драгоценный, умный домик, который без меня совсем загнется.

И он достанется Софик, просто потому, что она оказалась подлее?

То-то я удивилась, что она не очень-то выглядела расстроенной, когда проиграла в суде. Конечно же!

– Ты не одна, помнишь? – Джулиан развернул меня к себе, видимо, очень хотел полюбоваться на мою кислую физиономию. – У тебя есть я. 

– Знаешь, две головы, конечно, лучше, чем одна, и две пары рук тоже, но… В моем случае это не очень принципиально.

– А дополнительные тридцать шесть пар рук тебе тоже не очень принципиальны? – Джулиан прищурился, глядя на меня с насмешкой. – Ну или даже больше, если они в твой дом влезут.

– А? – зависла, пытаясь понять, о чем он.

– Я – глава клана, Марьяна, – с непередаваемыми нотками превосходства протянул Джулиан, – а клан – это так-то очень большая семья. Семья из многих семей.

– И они будут мне помогать? – спросила удивленно.

– А куда они денутся? – Джулиан осклабился. – Глава клана я или кто?

23. О том, что коллектив – великая сила

– Итак, давайте сразу же распределим задачи. Марта!

Вампирша, которую я нахожу неожиданно пухленькой, но все равно ужасно приятной – делает шаг вперед.

– Ты и члены твоей группы обладаете наиболее мощным магическим чутьем. Вы отбираете все старые артефакты, сохранившие магический потенциал и относите их к гнолльей двери. Так как Марьяне будет очень затратно поддерживать связь с их миром на протяжении всего дня – мы откроем её за сегодня всего три раза.

Да, этот инструктаж провожу не я. Я с ужасно невинным видом обретаюсь позади командующего этим парадом Джулиана и начесываю шейку моей шинолле. Нервничаю. Такое количество вампиров на моей земле…

Я, конечно, знаю, что они уже в курсе, что я тут целая “жена главы клана”, но мало ли…

Все равно и неловко, и не очень комфортно. И домик тревожился. Собственно именно поэтому распоряжаться вампирьей армией чистоты я поручила Джулиану. Потому что домик нервничал, и мне приходилось стоять у стеночки, упираясь в неё спиной, и всеми своими мыслями транслировать: “Все хорошо. Это наши друзья. Даже больше того – родственники. И они пришли нам помочь. Смотри, какая толпа!”

– Нам и вдвоем хорошо было, – ворчал и скрипел домик, транслируя мне почти детскую ревность. 

– Знаю, милый, знаю, – вздыхала я, – ну вот они нам помогут, и мы их почти всех выгоним. Только гости все равно будут к нам приходить. Ты ведь для этого создан.

– А вдруг я им не понравлюсь? – пугался домик, чуть не съеживаясь – причем натурально, я заметила,