Vitalii Voyt - Битва за "Гамалей" або війна відьом, Vitalii Voyt

Борисон прищурился, слушая его.

— Ты же видел, как она абсолютно хладнокровно разорвала эти тёмные нити в библиотеке? — продолжил Серафим. — Даже у меня не получилось это сделать…

Борисон молча кивнул. Да, это было нечто.

— Поэтому, когда придёт день её встречи с сёстрами… — старик сделал паузу, — у них не будет ни единого шанса одержать победу.

Он взглянул на Борисона чуть прищуренными глазами.

— Да и ты, насколько я наслышан, не промах. Ты умело разобрался с Бланш в её постоялом дворе.

Борисон опустил взгляд, немного покраснел от неожиданной похвалы, а затем неуверенно спросил:

— Откуда вы всё это знаете?..

Серафим усмехнулся.

— Я же говорил… Я всегда был рядом. И буду рядом дальше.

Борисон задумчиво кивнул.

— Но тебе я дам один совет, — продолжил старик.

— Какой? — Борисон внимательно посмотрел на него.

— Доверяй себе больше, чем ты доверяешь сейчас.

С этими словами Серафим протянул ему свёрток — платок, в котором что-то было завернуто. Достаточно увесистое.

Борисон взял его в руки, попытался понять по форме, что внутри, но безуспешно.

— Можно? — вопросительно посмотрел он на Серафима.

Старик загадочно улыбнулся.

— Разверни.

Борисон бережно развернул платок. В его руках оказался отколотый кусок какого-то предмета — тяжёлый, с неровными краями, покрытый непонятными знаками.

— Что это? — спросил он, внимательно разглядывая находку.

Серафим посмотрел на него испытующим взглядом.

— Ты помнишь площадь, по которой вы гуляли в первый день, когда попали в Дугоншит?

— Да, конечно, — кивнул Борисон.

— А помнишь, что тогда привлекло всеобщее внимание?

Борисон на мгновение задумался, затем глаза его вспыхнули:

— Ах да, там лежал старинный колокол! И Эллея тогда прочитала надпись на нём… Никто не мог её разобрать, все пытались, но только у неё получилось. Хотя мы не придали этому особого значения — за эти дни столько всего навалилось, что нас уже сложно было чем-то удивить…

Серафим удовлетворённо кивнул.

— Всё верно. Этот осколок — часть того самого колокола. И поверь мне, Борисон, он не простой.

Голос старика стал серьёзным, даже чуть глухим.

— Когда вы прибудете в Граст, ты почувствуешь, что должен с ним сделать.

Борисон покрутил осколок в руках, вглядываясь в древние символы.

— А пока спрячь его и никому не рассказывай о нашем разговоре. Понял меня?

Серафим пристально посмотрел Борисону в глаза, и в этом взгляде было что-то, не терпящее возражений.

Борисон с кривоватой улыбкой отдал честь.

— Раз вы так сказали, не переживайте.

Он ещё раз покрутил осколок в руках, а затем снял свой зелёный головной убор.

— Вот тут его точно никто не найдёт…

Аккуратно завернув осколок обратно в платок, он спрятал его в складке своей шляпы, а затем водрузил её обратно на голову. Сделав замысловатый поклон, Борисон направился к выходу, но, прежде чем уйти, приложил палец к губам, давая понять: всё, что было сказано здесь, останется между ними.

Эллея и Булик уже были готовы к отправлению. Повозка стояла у входа, гружённая всем необходимым. Осталось только дождаться Борисона и попрощаться с Серафимом.

— Где же он запропастился?.. — Эллея крутила головой, пытаясь отыскать Борисона среди толпы постояльцев, слуг и торговцев, сновавших туда-сюда.

— Вон! — вдруг воскликнул Булик, указывая рукой. — Вижу, мелькает его зелёная шляпа.

Действительно, Борисон пробирался сквозь людей, мешки и повозки, ловко уворачиваясь от тележек и бочек. Его маленькие ножки быстро семенили по мостовой, издавая привычный ритмичный звук: тук-тук-тук.

Добравшись до повозки, он грациозно запрыгнул внутрь и утвердительно заявил:

— Ну что, поехали спасать Граст!

Эллея обернулась к нему с лёгким возмущением:

— А как же Серафим? Я хотела попрощаться.

Она снова начала искать его взглядом, но старика нигде не было.

— Ну ладно… Возможно, встретим его позже, — с лёгким разочарованием сказала она.

— Конечно, встретим, — успокоил её Борисон, беря Эллею за руку. — Мы всех встретим. И Николиту, и Димитрию, и Серафима…

— Осталась самая малость, — проворчал Булик, ослабляя поводья. — Разобраться с Грастом, навести там порядок… и пообщаться с «сёстрами смерти».

Он хлестнул поводьями, и повозка тронулась с места.

— И с ними в том числе, — добавил Борисон.

Затем, как настоящий солдат, вытянул руку вперёд, указывая направление.

— Вперёд!

Они направились к пристани, где уже бывали в первый день, когда только приехали в Дугоншит.

Серафим позаботился обо всём: у причала их ждала лодка, в которую нужно было перегрузить все припасы из повозки. Работа заняла некоторое время, но вскоре лодка была готова к отплытию.

Перед тем как отправиться в путь, трое путешественников ещё раз обернулись, чтобы посмотреть на огромный город. Дугоншит возвышался над ними, шумный, величественный, скрывающий в себе множество тайн.

— Мы вернёмся, — твёрдо сказала Эллея.

— И принесём хорошие вести, — добавил Булик.

— Если, конечно, нам самим хватит вестей, чтобы выжить, — пробормотал Борисон, но тут же ухмыльнулся.

Лодка тронулась с места. Чтобы покинуть Дугоншит, нужно было проплыть через огромные ворота, высеченные из чёрного камня. На них красовались каменные рыбы с пиками, словно застывшие в вечном дозоре. Величественные и грозные, они провожали путешественников в неизвестность.

Как только лодка миновала ворота, перед ними открылось огромное чёрное озеро. Вода в нём была неподвижной, как гладь зеркала, и от этого казалось, что они плывут по чему-то живому, настороженно ждущему их следующего шага.

Вскоре река раздваивалась. Один канал вёл к Грасту, другой уходил в сторону и вел он к пшеничные и ржаным полям, колосья которых раскачивались от лёгкого ветра. Из муки, полученной с этих злаков, в городе пекли хлеб и лепёшки.