Вахтанг Теймуразович Кіпіані - Справа Василя Стуса. Збірка документів з архіву колишнього КДБ УРСР, Вахтанг Теймуразович Кіпіані

завоевания нашего народа, возвести злостную клевету на советскую демократию, на гарантированную Конституцией СССР неприкосновенность личности, извратить национальную политику нашего государства. Но советские люди не просто осуждают его действия, они дают отпор, когда дело касается убеждений, достоинства, чести Родины.

…Легкий акцент выдает в молодом проходчике Георгии Ковалеве уроженца Украины.

— А мы и есть украинцы, — улыбается Георгий. — Работали на руднике несколько лет назад. И вот снова вернулись. Приворожила нас Колыма.

— У Гоши и на Украине работа была неплохая, зарабатывал хорошо. Но затосковали по Северу — сил нет, — подхватывает говорливая Светлана.

— Значит, со Стусом вы земляки?

Георгий вдруг вспыхивает.

— Черт ему земляк, а не я! Я бы такого земляка век не видел. Как его земля носит!

— У него со Стусом конфликт вышел, — поясняет Светлана, успокаивающе дотрагиваясь до плеча мужа.

— У него не со мной конфликт вышел, а со всем нашим народом, с нашей страной, с нашей демократией! — Георгий возбужденно шагает по комнате. — Я ему прямо сказал: «Наш советский хлеб жуешь и на нас же возводишь клевету. Постыдился бы!»

…Встреча их произошла в день проводов русской зимы. Решили Ковалевы навестить знакомых в общежитии да попали на застолье. В комнате за праздничным столом сидело несколько человек.

— На руднике много разговоров о Стусе, и я его сразу узнала. Высокий такой, черный. Взгляд тяжелый, нелюдимый, — включается в разговор Светлана. — У меня даже мурашки по спине побежали.

Мужчины, как водится, вели разговор о работе, о проходке, о руде.

— Бригада наша опять впереди, — с гордостью произнес бригадир Михаил Дмитришин, продолжая прерванный новыми гостями разговор. — Не ребята — орлы!

— Да-а, это люди! — как всегда, медленно роняя фразы, произнес Стус. Он заметно захмелел. — Понимать э-э-э… надо. В твоей бригаде почти все с Западной Украины… Не то что восточные — москалям э-э-э… продались. Это — люди! — повторил он с нажимом. — А вы здесь все э-э-э… дерьмо.

— Он употребил другое, более гадкое слово, — возмущается Светлана, вспоминая тот неприятный вечер. — Я так понимаю: что у трезвого в голове, то у пьяного на языке.

Нечто большее, чем оскорбление собравшихся за столом горняков рудника, всего их трудового коллектива, увидел Георгий в этих словах. И еще более осознанно почувствовал, что он — гражданин Советского Союза, что при нем оскорбляют самое святое — советский народ, Родину. Бледнея от гнева, спросил:

— А ты кто такой?

— Я? Политический ссыльный! — Стус глядел с наглым вызовом. — Я за свои убеждения страдаю. За «самостийную» Украину! Разве здесь, в вашей стране, человек может иметь свои э-э-э… суждения? Нет у него таких прав! За это его в тюрьму, э-э-э… в ссылку. Но мы освободим украинский народ от э-э-э… угнетения москалей.

Долго сдерживаемый яд наконец-то вырвался наружу.

— Знаю я вас, националистов! Это вы… такие, как ты, убили моего дядю в сорок шестом. Ему только двадцать четыре года было… Нашелся «борец за справедливость, за счастье народное»! А ты спросил меня, вот их, — показал Ковалев на сидевших за столом людей, — украинский народ, хотят ли они, чтобы ты за их права боролся? Хотят ли они твою «самостийную» Украину? Жену свою спроси, сына!..

И хотя праздник был безнадежно испорчен, в этом разговоре «по душам» простые советские люди дали Стусу и его идейным друзьям настоящий бой.

При встрече я задала Стусу несколько вопросов, в том числе и такой: «Каких прав, Василь Семенович, на ваш взгляд, еще не хватает советскому человеку, прав, за которые вы так упорно боретесь?»

Василь Семенович ответил не сразу. Взвешивал, собирался с мыслями. Потом, растягивая фразы, медленно процедил:

— Я считаю ваши вопросы э-э-э… провокационными. Отвечать на них не буду.

Такой ответ меня не удивил. Стусу нечего сказать советскому журналисту. В публикациях же зарубежных изданий он довольно четко определил свое политическое и жизненное кредо. «Лакомым кусочком» оказался Василь Стус для наших идейных противников, для тех, кому поперек горла успехи первой в мире страны социализма, ее мощь, монолитное единство многонационального советского народа. Дело дошло до того, что в начале нынешнего года в одном из опубликованных за рубежом заявлений Стус высказал комплимент в адрес кровавого диктатора Пиночета, одобряя его антинародную политику.

Я бы не вспомнила столь неприглядное прошлое Василя Семеновича, если б не нежданные встречи с сестрой-хозяйкой Транспортнинской больницы Н. Никифоренко, горняками рудника. Всем им дорога судьба Родины и глубоко ненавистны враги. В Василе Стусе они увидели человека, которому не только глубоко безразличны их дела и мечты, но и который яро ненавидит советский строй.

— У нас к вам очень большая просьба, — говорили шахтеры. — Напишите о том, кто такой Стус. Пусть люди узнают о нем…

Да, пусть знают люди Василя Стуса…

Сурово покарал старый Тарас Бульба своего сына Андрия за отступничество, за вину перед Отечеством. Так испокон веков было и есть у любого народа. И Стус несет сегодня наказание за антисоветскую деятельность. И жаль, что Василь Семенович не понимает: он лишь игрушка в руках горстки жалких отщепенцев, буржуазных пропагандистов, которые используют его в своих целях. Предателей даже враги не уважают. Стус им нужен именно здесь, в СССР, чтобы кричать на весь мир: «Вот он — страдалец за права человека!»

В нашей Советской стране созданы все условия, чтобы человек мог счастливо жить и трудиться, в полной мере проявить свои способности, раскрыть свой талант. Не закрыты двери и перед Стусом. Никто не желает ему зла. И если Василь Семенович сумеет преодолеть свои заблуждения, понять, что настоящие друзья его здесь, в Советской стране, он сможет жить такой же полнокровной жизнью, как и каждый советский гражданин.

А. СУПРЯГА

В Президиум Верховного Совета СССР

несправедливо