Віра Волховець - Кто тут хозяйка?, Віра Волховець

Надеюсь, я тут душу никому не отписала?

И ведь даже посоветоваться не с кем. Стараюсь внимательно читать, вникая в каждую графу.

Как в любом муниципальном учреждении завихградский архив интересуется ужасно многим, будто их касается вообще все!

Есть ли у меня живые родственники в иных мирах? Ну, допустим, есть. Дядя вроде считается. Да и мать моя, каковой бы паршивой ни была матерью, своими ногами по земле ходит. Где-то там. И леший с ней.

Есть ли у меня неупокоенные родственники в иных мирах? 

Зависаю.

Откуда ж мне это знать?

Ладно, так и напишем.

Приходит Триш, наполняет воздух в холле архива запахом свежей выпечки. Кар’риша, конечно, не Джулиан ди Венцер, не маэстро высокой ресторанной кулинарии, но рыбные пироги у неё получаются такие восхитительные, что предложи мне кто-нибудь отдать их врагу – я бы с удовольствием показала ему дулю и пожелала всем своим врагам передохнуть с голоду своими силами. Кувшинчик с пряным, крепким чаем делает мою жизнь прекрасней, а вот жизнь ведьм за столами “работниц зала” – немножко сложнее. Они уже с откровенной тоской поглядывают на круглый циферблат часов, висящих над входной дверью, и явно мечтают о скорейшем завершении рабочего дня. Об ужине…

Я им ужасно сочувствую, но оставшись без обеда – пожертвовать пирогом не могу.

Триш не стоит без дела, внимательно проглядывает уже заполненные мной бланки, отложенные на край стола.

– Вот тут вы забыли указать о наличии у вас двойного гражданства, миледи, – крысюк снова пододвигает ко мне лист и тонким когтистым пальчиком показывает нужную строчку.

– Я думала, варосское еще не считается, – честно откликаюсь я, – ведь там же еще какая-то комиссия, должна вынести решение.

– Резолюция из королевского консульства была положительной, – невозмутимо откликается мой дворецкий, – а значит, ничего отрицательного комиссия по вопросам гражданства решить не может. Спорить с Её Величеством никто не станет.

Сначала я искушаюсь спросить у Триша про королеву поподробнее – в свете истории Атласа мне действительно интересно, что из себя представляет правительница Варосса, но…

Краем глаза я замечаю, как навострила ушки ведьма, у которой я брала бланки для оформления заявки. Что ж, думаю, полезно будет поболтать где-нибудь не тут. Оно мне надо, чтоб мои вопросы потом использовали против меня? А если еще и через сломанный телефон пропустят, о-о-о… Там меня можно и в заговоре обвинить. Не знаю зачем, пусть тайные службы сами придумают, зачем оно им надо. Ди Венцеров-то, вон, бьют за непослушание! Значит, и меня можно! Я, вон, в королевские портальщицы не иду.

– Вот, держите, – с чувством собственного достоинства я сгребаю заполненные бланки в стопку и стопкой же роняю их на стол перед ведьмой-приемщицей, – и дайте мне уже мою копию родословного древа, я заслужила.

Ведьма испытующе смотрит на меня, будто прикидывая – не переоцениваю ли я себя, и начинает копаться в бланках. Откладывает один за другим, одобрительно покачивая головой. Внутри меня медленно проставляются галочки напротив строчки с названием каждого документа.

И вот остается четыре пустых строчки. Три. Две. Одна…

– Так, а где у вас подтверждение кровного родства от ближайших родственников? – ведьма-приемщица отодвигает в сторону мои бланки, сочтя их удобоваримыми, и взирает на меня с интересом учительницы, ожидающей сдачи тетрадки с домашним заданием.

А где-то там, за моей спиной печально взвыли ветры… Это я метафорически, конечно, но…

– В качестве подтверждения я могу указать связь магического наследования с домом ди Бухе.

Этой фразе меня научил Питер. Она должна была сработать. Хотя, как он сказал – лучше бы до неё вообще не дошло.

Ведьма задумчиво морщится, достает из ящика стола прозрачный хрустальный шарик, который умещается в её ладони. Прикрывает глаза, и в шарике начинает вихрем клубиться туман. Из него складывается призрачный белый силуэт моего дома.

– Дом ди Бухе опечатан, – слегка потусторонним голосом выдыхает ведьма, – он является объектом спорной собственности. А значит, магической связи с домом недостаточно для доказательства принадлежности к роду. 

Ведьма открывает глаза, смаргивает легкий туман со зрачков, выдыхает, смотрит на меня укоризненно.

– Вам необходимо провести ритуал проверки кровной принадлежности, госпожа. Ковен ди Бухе отделялся от ковена Елагиных. Значит, достаточно обратиться к ним, и…

– Именно Елагины и претендуют на мой дом, – резко качаю головой, отвергая от этот вариант, – я пришла за родословным древом только потому, что это может доказать в суде мое право на наследство. Потому что очень сомневаюсь, что Софик Елагина будет помогать мне доказать кровное родство с изначальной хозяйкой дома.

– Мне жаль, госпожа, – ведьма-приемщица с искренним сожалением разводит руками, – но существует королевское предписание, согласно которому только кровные родственники могут получить доступ к хранящимся в архиве родословным деревьям. Потому что по родословному древу можно и проклясть, и убить.

– То есть для того, чтобы получить доказательства родства с семьей ди Бухе, я должна его сначала доказать? – спрашиваю, осознавая идиотичность этого замкнутого круга.

– Увы, госпожа, – ведьма разводит руками, – к слову, доказательство может быть абсолютно любым. Артефакт из перечня семейных реликвий. Ведовская книга, пропечатанная старшей ведьмой рода. 

– А если ничего этого нет?

– То только результат кровного ритуала. 

Кажется, моя собеседница искренне мне сочувствует. 

Хотя что мне от её сочувствия…

Из магического архива я выхожу малость пришибленной. Хотя нет, не малость. Настолько пришибленной, что не спустившись и на две ступеньки я теряюсь мыслями настолько, что просто стекаю вниз, на нагретый солнцем мрамор.

Так и слышу бабулино “не сиди на холодном”...

Ох, бабуля, как мне тебя не хватает. И мыслей дельных не хватает. Потому что куда бежать и что делать сейчас – я никак не пойму. Снова бежать за советом к магистру Кравицу? Боюсь, что после вчерашней прожарки, если я и дождусь от него совета, то только вредного.

Я сижу и жду, жду, жду… Мысли все никак не приходят. А где-то рядом кто-то всхлипывает – это я с каждой секундой осознаю все четче.

Встала на ноги, пошла на звук. Дошла до перил, глянула вниз.

Там, у крыльца, притаившись за кустом сирени, сидел и вдохновенно ревел ушастый крылатый гремлин. Тот самый, которому на моих глазах задали трепку взрослые гремлины-архивисты.

– Эй, чудо, – окликаю я мелкого, – ты случайно не голоден? Хочешь, я тебя накормлю?

Дурацкий порыв, на самом деле, лезть к