Христина Юріївна Юраш - Назло папе куплю маму, Христина Юріївна Юраш

цвета у вас что–то получается, то я вас разочарую. У меня таких проблем нет.

Только не говорите, что там есть целая толпа любовниц, очарованных готическим принцем!

– Так или иначе, нам нужно подшить это в ваше дело, – заметила комиссия. – И для вас, Рафаэль, результат неутешительный.

– Это вы про то, что я не знаю, какими цветами украшать его могилу? – спросила я, ничего не понимая.

– Мадам, скажите честно. Он пробовал вашу кровь? – спросил меня эксперт. Перед глазами появилась капелька с ножниц.

– Нет, – ответила я. – При чем здесь кровь? Ик!

– Просто вампиры могут таким образом получить сведения о жертве. Которые помогают им в охоте, – вздохнул эксперт, глядя на меня. – Это врожденная способность, которая с годами становится все сильнее. Хотя, бывают исключения. Например, мистер Малеволент.

– До свидания, – попрощалась проверка, исчезая.

Первые несколько минут стояла тишина, прерываемая моим звонким «Ик!». Остатки вина в моем бокале подпрыгивали в аккомпанемент моим икам. А потом Рафаэль встал с кресла и подошел ко мне.

Мне показалось, что он шел меня убивать!

– Мадам, – послышался голос, а бледная рука врезалась в стену, заставив меня скосить на нее глаза. Бокал от неожиданности выпал у меня из рук. – А вы не могли бы написать правду? Что ваш любимый цвет лиловый? И что вам нравится какая–то колючка? Нет?

– Я … я просто … – прошептала я, немного испугавшись этого внезапного порыва. – Вы и это знаете? Вот для чего вы пробовали кровь с ножниц…

– Нет, не для этого! – послышался яростный голос, надо мной. – А чтобы понять, что вы чувствуете к ребенку! На мой взгляд, вы играли роль мамы уж очень натурально!

– Я и не думала играть роль! – резко ответила я. И тут же икнула в знак подтверждения. – Ик!

– И это я тоже уже знаю, – послышался зловещий голос, напомнивший мне о нашей свадьбе.

Внезапно сдвинутые брови раздвинулись, и послышался тяжелый вздох. Его рука сползла по стене, а я увидела спину. Что он еще знает? В этот, словно почва ушла из под ног. Обычно, когда кто–то знает о тебе больше, чем ты рассказываешь, хочется посмотреть расценки киллеров.

Я машинально присела собрать стекла с пола. Между прочим, я тут босиком хожу! Все страшилки, про путешествующий по организму осколок стекла, вдруг ожили со страшной силой.

– Ик! – вздрогнула я, неловко схватив осколок и едва порезавшись. Я тут же сунула палец в рот, чувствуя мерзкий привкус металла. Посмотрев на свой палец, я увидела выступившую капельку крови.

Через мгновенье я почувствовала, как мою руку молча берут за кисть и медленно тянут к своим губам.

– Больно? – послышался тихий голос, а на меня смотрели едва вспыхнувшие алые глаза. – Можно я поцелую?

Стекла высыпались из моих рук, когда мой палец прикоснулся к чужим мягким губам. Мягкие губы осторожно прильнули к раненой подушечке. Сердце учащенно забилось в тот момент, когда губы раздвинулись, а по моему пальцу язык.

Я смотрела лишь в чуть светящиеся глаза и чувствовала, как внутри все переворачивается, когда моим пальцем медленно ведут по своим губам.

– Я просто поцелую, – слышался голос, а я чувствовала волнение. В тот момент, когда его губы приоткрывались, а я невольно приокрывала свои.

– Зачем вы… Ик! … это делаете? – спросила я, видя, с какой нежностью держат мою руку. Большой палец на моем запястье плавно скользил по нему. И от этого поглаживания по коже пошли мурашки.

Мою руку держали, как сокровище. Мой палец осторожно закусили острыми белыми зубами, а закусила губу. «Там еще немножечко осталось, мадам!», – прочитала я в его взгляде. «Нет, видимо, уже не осталось!», – ответила я тоже взглядом.

Я почувствовала, как меня медленно подводят к себе, а его рука плавно ложится на талию.

– Я честно пытаюсь к вам привыкнуть. Привыкнуть к вашему запаху, к запаху вашей крови… Вы же женщина. Я понимаю, что спрашивать неприлично. Особенно о таких вещах. Но не могли бы вы указать примерную дату, – послышался шепот на ухо.

– Эм… через недельку, примерно, – прошептала я в ответ. Мою руку держали за кисть. – Ик!

– Вас вызывает юный господин! – послышался топот голос Сморчка. Он заглянул в дверь. – Ужин подавать, или вы уже тут сами, без меня?

Я подобрала юбку, бросаясь в комнату с зеркалом. Я влетела в нее первая, видя знакомое лицо.

– Мама! – послышался радостный голос. – Папа!

– Ну как? Ик! Как прошел первый день? Ик! – спросила я, видя вполне приличную комнату и уголок семейного портрета на стене. – Уроки … Ик! … были?

– Да, были, – заметил Дэнфер. – Целых два!

– Ого! – удивилась я, на всякий случай, проверяя, не единственная ли это стенка, которая осталась в Академии? И осталась она не потому, что на фоне ее нужно будет звонить домой? Чтобы родители не волновались.

– Да, и нам даже задали домашнее задание, – воодушевленно заметил Дэнфер, тряся браслетом на руке. Сам браслет напоминал двух сплетённых змей. Нет, все–таки ректор был не прав! Дэнфер – спокойный ребенок. В отличие от …

Я скользнула взглядом по красивому профилю стоящего рядом мужа.

– Только я никак не могу его сделать сам, – вздохнул Дэнфер, вращая браслет вокруг кисти. – А завтра нужно сдать! Погодите! Сейчас принесу и прочитаю!

– А…. Ик!... что задали? – спросила я, глядя на ребенка. Я не сводила взгляда с уютной комнаты, а сама искала попой кресло. Просто я решила присесть заранее. На всякий случай. Послышался шелест бумаги и топот. А следом детское бурчание: «Ну где же оно?». В шарике отражалась стена с дорогими обоями.

– Ой… Ик! … Простите, – вздохнула я, понимая что кресло было уже занято. – Я просто думала, что новости о том, что задали … Ик!... нужно слушать сидя.

– А вы думаете, что я присел просто так? – послышался насмешливый вопрос.

Меня дернули к себе, усадив на колено. В зеркале мелькнул Попокрыл, свободно летающий по комнате.

– Мы готовы, – мужественно расписалась мама за двоих.

– Вот нашел! – послышался радостный топот. В руках появилась мамина тетрадка с дворецким. – Вот! Сейчас прочитаю!

Глава двадцать третья

Пока