Стефані Амарал - Дикое искушение, Стефані Амарал

Глава 2

Лиам.

— Даже не думай пропускать наши встречи. В противном случае не трудись возвращаться, — отец рявкнул на меня, когда я входил в лифт.

— Я иду пить кофе, папа. Я вернусь до того, как начнется твой парад, — я немного отреагировал.

— Не усложняй ситуацию, Лиам.

— Я бы об этом не мечтал. В конце концов, это твоя компания. Я здесь только благодаря родительскому долгу, верно? — на этом я позволил дверям закрыться, не дожидаясь его ответа. Слушать его не было нужды, я уже знал его речь наизусть.

Я схватился за металлический стержень позади себя, пытаясь выровнять дыхание. Моя челюсть ритмично пульсировала, а недоверие отца к собственному сыну струилось по моим венам. Оно снова прожгло меня, как будто я впервые испытал его скептицизм. Однако это было не так, но я не мог отрицать его укус, даже если бы попытался.

Полчаса.

Полчаса — это все, что я мог выделить сегодня утром, чтобы передохнуть, и даже это утомляло меня. Эти последние пару недель были прогулкой по аду, и мне нужен был свежий воздух, прежде чем я сделаю то, о чем сегодня пожалею.

Моя помощница Мишель отложила все мои встречи на день, кроме этой.

Мой отец потратил половину моего утра и весь гребаный день только для того, чтобы насладиться моей компанией, пока он выбирал свою версию няни для своего неспособного сына.

Он мне не доверял. Он слишком боялся, что я запятнаю его идеальное маленькое предприятие своим «образом жизни», как он это называл.

Честно говоря, я мог бы испортить его менее чем за минуту, и это даже не был бы мой лучший рекорд. Но я не был глупым и эгоистичным мальчиком, которым он меня считал.

Все, чего я когда-либо хотел, — это быть желанным членом компании, а не сжигать ее дотла! Покажи ему, что, несмотря ни на что, я остался здесь. Сейчас больше, чем когда-либо прежде.

Так что извините меня, если я был более чем в ярости из-за очередного проявления его неверия в меня.

Мне нужно было выпить. Тем не менее, конвенция гласит, что мне не следует иметь стакан, наполненный солодовым золотом, в это время утра, не говоря уже о трех или четырех стаканах, которые потребуются, чтобы начать меня успокаивать. Так что мне пришлось довольствоваться небрежной секундой — кофе.

Длинная очередь и нерешительные посетители лишили меня последней капли терпения, заставив меня бежать позже, чем я ожидал, что еще больше подогрело мой вспыльчивый характер.

Я бы никогда не услышал конца этого, если бы решил пропустить встречи, как мне хотелось сделать.

Мой разум затерялся в этой мысли, разыгрывая войну, которая начнется с моим отцом, когда я вернусь в AD.

Мы держались на волоске, наши отношения никогда еще не были в таком состоянии, как сейчас.

За последние несколько недель мне пришлось пережить немало неприятностей, и вместо того, чтобы дать мне послабления, он просто затянул петлю на нашей и без того задушенной связи.

Я глубоко задумался, глубже погружаясь в тени, омрачавшие мое настроение, как вдруг прямо на меня налетел ангел, стирая эти разъедающие мысли из моего мозга, пусть даже на секунду. После удара она отшатнулась, проиграв борьбу с гравитацией.

Я схватил ее, обвил рукой за талию, подняв ее над землей и ногами. Видение света и жизни теперь крепко прижималось к моей груди, пока я не давал ей упасть прямо на землю.

Ее глубокие карие глаза напряженно смотрели в мои, достигая моей обеспокоенной души и погружая меня в чужой мир, которого я никогда не знал.

Я был парализован.

В ловушке момента, который я хотел увековечить, в плену красоты, которую я заключил в своих объятиях. Она прижалась ко мне так, как будто от этого зависела ее дорогая жизнь, ее глаза не отрывались от моих. Она выглядела как богиня, и я впервые оплакивал свою адскую душу.

Ее ногти были вырезаны у меня на руках. Легкое жжение превратилось в приятную боль, погружая мой мозг в образ похоти. Яркий образ тех же самых ногтей, оставляющих красные следы на моей спине, когда я сделал ее своей. Когда я забрал ее свет и похоронил ее в своей тьме.

Она думала о тех же грехах, что и я. Я видел это по тому, как ее глаза скользнули от моих к моим губам и снова поднялись. Если бы я сжал ее сильнее, она почувствовала бы, как каждая моя мысль