Христина Юріївна Юраш - Назло папе куплю маму, Христина Юріївна Юраш

– Мы ждем вас, мадам, – послышался голос за спиной, а я вздрогнула от неожиданности. – А что вы тут делаете?

– Эм… – снова замялась я, почему–то размахивая расческой. – С зеркалом разговариваю…

– С вот этим вот? – спросил Рафаэль, пока на нас заинтересованно смотрел тот самый таинственный незнакомец приятной представительной наружности. Рафаэль плавно скользнул к зеркалу, а потом посмотрел на меня.

– Познакомьтесь, – произнес Рафаэль, а мне на плечо легла рука. – Это – моя супруга. Моя супруга, познакомьтесь! Это – ректор Магической Академии, куда на днях поступает наш сын. Извините, что прерываю ваше общение.

– Ничего–ничего, – улыбнулся ректор. И только сейчас я заметила, что позади него стоит стол, а за столом сидят люди в мантиях. Мужчины и женщины, кто–то в очках, кто–то в шляпах. Все такие серьезные, солидные, с отвисшими челюстями.

– Очень приятно, мадам! – произнес ректор, как будто бы ему действительно было приятно. – Янез Эфиальт. Ректор Академии Магии.

Мне было так стыдно, что мне ужасно захотелось провалиться сквозь землю.

– А это… произнес ректор, продолжая улыбаться, пока я скрипела зубами. Ну, добивай уже! Я готова!

Мне захотелось зажмуриться и залезть куда–нибудь в темное укромное место. В семейный гроб, например! О, я так и сделаю!

– Это преподавательский состав Академии. Сейчас у нас идет очень важное совещание, посвященное началу учебного года, – ректор прямо поставил ударение на слова «очень важное».

Десятки пар глаз смотрели на меня, а я чувствовала, что это – конец! Мама опозорилась!

– Извините, что прервали, – заметил Рафаэль, проводя рукой по зеркалу, и оно погасло. Я уже была возле двери.

– Мадам, а вы куда? – спросил он, когда у меня в мыслях билось: «В гроб! В гроб!». Нужно полежать немного, прийти в себя и… Надеюсь, мне не придется ехать в Академию? Не придется? Точно? Скажите, что не придется лично встречаться с ректором? О, как стыдно!

– Так мадам, – послышался голос, а меня поймали за локоть. – Давайте договоримся. Перед тем, как брать вещь, уточняйте, пожалуйста, у меня.

– Д–д–да, – закивала я, делая глубокий, успокаивающий вдох.

– В этом замке очень много запрещенных артефактов, – заметил Рафаэль. – И темной магии, которая не приветствуется. Я ясно дал понять?

Зачем он говорит мне об этом? Да стоит мне сказать хоть слово, то его посадят!

– Откуда они у вас? – спросила я, мечтая хоть немного отвлечься.

– Что–то фамильное, что–то … стало фамильным, – заметил вампир. – И раз уж вы ничего не соображаете в магии, будьте так любезны, воздержитесь от любопытства.

– Да, – промямлила я, чувствуя, как меня ведут в сторону гостиной. Мы прошли мимо спальни, где я увидела открытую на проветривание крышку гроба.

Дверь скрипнула, а меня ввели в комнату, где Дэнфер горячо обсуждал со Сморчком будущий семейный портрет.

– Присаживайтесь, – послышался голос, а меня усадили на готический стул с высокой спинкой.

– А как же вы? – спросила я, глядя на Рафаэля. Только сейчас я заметила, что он одет в черную бархатную мантию с алой подкладкой и серебряными застежками.

– Из–за вас я уже чуть не присел на восемь лет, поэтому постою, – заметил Рафаэль, пока я усаживалась на стул.

– Маму красивой! Папу … – заметил Дэнфер, глядя, то на мольберт, то на нас. Я покосилась на стоящего рядом Рафаэля, положившего бледную руку на спинку стула. – Папой! Вот!

Через час я почувствовала, что спина кричит «Караул!».

– Маму еще красивее! – потребовал Дэнфер, глядя на меня. – И нос у нее ровный!

Мне стало немного страшновато представить, что будет висеть у ребенка в комнате!

– Мммм, – простонала я, переминаясь на стуле. Попа просилась в отпуск. Она требовала мягких подушечек, диванчиков и перинку! Я честно обещала ей все это, пытаясь усидеть на месте.

– Терпите, – послышался тихий голос сквозь зубы. «Маме платья побольше!», – заметил Дэнфер, заглядывая в мольберт, пока гоблин стоял на стремяночке и что–то старательно выводил.

– Терплю, – отозвалась я, глядя на Дэнфера с нежностью.

Именно о таком сыне я мечтала. Маленький лорд. Даже ведет себя так, как ведут себя взрослые. Ну, по крайней мере, пытается.

Сердце сжалось, когда я представила, что его там обижают. Как он там будет один, без мамы и папы? И без дворецкого? При мысли об этом, я заерзала на месте. Главное, чтобы его не обижали! Потому что тогда придет мама и поубивает половину Академии. А вторую половину заставит смотреть! Мама не шутит!

Я думала – думала и твердо решила. Этого мальчика я обиду никому не дам! И плевать кто там!

– Готово! – произнес гоблин, когда я уже совсем отчаялась. – Любуйтесь!

Он повернул к нам мольберт, и первое, что бросилось мне в глаза, так это красавец – папа. Он был прорисован так, что я на всякий случай перевела взгляд на оригинал. И мама с огромными перепуганными глазами. Не глаза, а прямо блюдца. Такое чувство, что в стуле заблудился гвоздь.

– Мам, пап, – послышался озадаченный голос Дэнфера. Он поднял на нас глаза. – Тут написано, что я должен до поступления в Академию вызвать фамильяра, и заполнить магический дневник, как я провел лето!

Повисла тишина, а я поняла, что такого поворота не ожидала!

– Этого не было! – удивился Рафаэль, подходя и беря список. Я слетела со стула и бросилась к списку, уткнувшись в список и удивленно видя, как вычеркиваются несколько пунктов, а вместо них появляются новые.

– Сынок, нас лишили родовой магии. В этом замке никто не может колдовать! – заметил Рафаэль, беря список и решительно направляясь к двери.

Мы поспешили следом. Выставив вперед руку, Рафаэль распахнул дверь комнаты с зеркалом.

– Это как понимать? – произнес он, сжимая в руках список. В зеркале появилась спина ректора. При взгляде на него, мне опять стало ужасно стыдно.

– Мы тут посовещались и решили, что нам нужно проверить уровень подготовки студентов, – заметил ректор, пока мы с Дэнфером прятались за дверью.

– Мой сын лишен магии, – произнес Рафаэль, глядя на ректора, который пожал плечами. – Как, извольте спросить, ему выполнять задания?

– Ничего не знаю, – заметил ректор, явно кого–то