Леонід Добрянський - Рід Добрянських. Генеалогія і спогади, Леонід Добрянський

Лекции по этому предмету читал заведующий кафедрой мелиорации профессор Алексей Николаевич Костяков - основоположник мелиоративной науки в СССР, член-корреспондент Академии наук СССР, академик ВАСХНИЛ. Главный его труд - «Основы мелиорации», по нему мы и учились.

Костяков читал лекции как-то монотонно, и я не проявлял к ним большого интереса. Семинар по этому предмету проводил доцент Кременецкий. Эти семинары я также посещал без особого интереса. В конце концов, курс мелиорации я усвоил не лучшим образом, и мне, по-видимому, пришлось бы доучиваться практически на производстве. Но обстоятельства сложились, к моей радости, так, что мне вовсе не пришлось работать по специальности мелиоратора. Но об этом речь ниже.

После окончания 4-го курса мы - студенты всех отделений института вместо работы над дипломными проектами с весны и до осени 1932 года работали как проектировщики по темам избранной специальности. Я занимался расчетом на прочность металлического щита водосброса, конструированием железобетонной облицовки оросительного канала.

В октябре состоялся выпуск. Всем студентам-выпускникам была присвоена квалификация инженера-гидротехника. Я тоже получил звание инженера-гидротехника по проектированию и строительству ирригационных систем. Почему окончивших институт выпустили без защиты дипломных проектов? Нам объяснили, что стране срочно нужны гидротехники, поэтому, мол, и ускорили наш выпуск.

После окончания института мы, новоиспеченные инженеры, продолжали жить все вместе в большом зале общежития в двухэтажном здании близ остановки трамвая № 12 «Соломенная сторожка». (Номер трамвая врезался в мою память, так как в течение всех лет моего пребывания в институте приходилось ездить в город на нем. Название остановки - «Соломенная сторожка» сохранилось с незапамятных времен: на месте нынешней остановки трамвая когда-то действительно стояла соломенная сторожка). Живем мы в этом общежитии и ждем назначения на работу. Но проходит неделя, другая, а нас никто не беспокоит. Уехать мы никуда не можем, так как находимся в неизвестности относительно нашей дальнейшей судьбы.

Наш институт назывался «Институт инженеров водного хозяйства имени Чернова» и находился в ведении Наркомзема. Документов об его окончании мы не получили. С этим случилась задержка. Стало известно, что Чернов - народный комиссар земледелия - оказался врагом народа. Его сняли с должности, арестовали. Название института пришлось срочно менять. Он стал называться «Институт инженеров гидротехнического строительства». Нам выдали, наконец, временные удостоверения об окончании института и сообщили, что у Наркомзема нет денег, а посему не предвидится строительства ирригационных систем, отсюда вывод: устраивайтесь на работу сами без назначения. Прошел месяц. Выпускники по-прежнему жили в общежитии, нашли себе развлечения: часами играли в волейбол, ездили в город в театр, кино. Но постепенно количество выпускников в общежитии стало уменьшаться: кто как мог, устраивался на работу. Однажды кто-то, не помню, сказал мне, что есть строительная организация, которая принимает на работу инженеров-гидротехников, в том числе и только что окончивших институт, и сообщил адрес: Столешников переулок, такой-то номер дома.

Михайло Васильович Добрянський (м. Дмитров, 1934).

И вот мы вдвоем с Васей Патякиным отправились на разведку. Без особого труда мы нашли руководителей организации. Это были: главный инженер управления строительства Сергей Яковлевич Жук и начальник технического отдела Владимир Дмитриевич Журин. Оба сидели в маленькой комнатушке, похожей на каюту. Мы представились, показали свои временные удостоверения. Жук приказал Журину зачислить нас инженерами в технический отдел. «На работу - завтра в 9 часов утра. Техотдел находится в этом же здании, на втором этаже», - сказал Журин и написал записку заведующему складом. Склад помещался тут же, на первом этаже. Завскладом выдал нам по этой записке по килограмму сливочного масла и килограмм халвы каждому.

Строительная организация, куда меня и Патякина приняли на работу, была Управлением строительства канала «Москва-Волга» - «Москва-Волгострой». Управление только что сформировалось, происходил набор инженеров разных специальностей, но большей частью гидротехников - основного контингента специалистов.

Продукты - сливочное масло и халва - были для нас с Патякиным настоящим богатством, и мы были счастливы. Дело в том, что таких продуктов мы уже долгие годы не видели. В конце 1928 года, когда была введена карточная система, питание студентов в столовой резко ухудшилось. Нам выдавали скудный хлебный паек, часто только черный хлеб. Обеды в столовой были плохие: на первое - щи из кислой капусты, приправленные растительным маслом; на второе - пшенная каша, тоже с растительным маслом. И так почти все годы учебы в институте.

Москва-Волгострой

Приказом от 11.12.1932 года по Управлению строительства канала «Москва-Волга» я был зачислен инженером в технический отдел этого строительства. Отдел состоял не более чем из 15-20 человек и находился в стадии укомплектования инженерами разных специальностей, но большей частью инженерами-гидротехниками и строителями. Помещался он, как я сказал выше, на втором этаже здания в Столешниковом переулке, в двух-трех комнатах. Я был направлен в отделение плотин. Начальником этого отделения был Григорий Семенович Михальченко, способный инженер, человек моего возраста. Он окончил мелиоративно-гидротехническое отделение инжфака Тимирязевской сельхозакадемии года на два раньше меня. Вообще, большая часть специалистов техотдела состояла из лиц, окончивших мелиоративно-гидротехническое отделение инжфака ТСХА. В то время в стране было только два вуза, выпускавших инженеров-гидротехников - ТСХА и Политехнический институт им. Калинина в Ленинграде. В отделении плотин было несколько инженеров - однокурсников Михальченко: Талатонов, Попов, старшие инженеры Лямзин и Хургель.