Леонід Добрянський - Рід Добрянських. Генеалогія і спогади, Леонід Добрянський

Рабочими на строительстве в основном были аварцы и даргинцы из местных аулов - Гергебеля и других. Это были рослые, русоволосые люди. Русского языка они не знали, и объясняться с ними можно было лишь жестами. Впрочем, они были понятливы. Работать лопатами, кирками они не умели. А ведь насыпь перемычки возводилась только лопатами и кирками. Несмотря на жару, аварцы и даргинцы были одеты в овчинные тулупы с двойными воротниками; на голове - огромные шапки из овчины, похожие на наши папахи. Питались рабочие в столовой, находившейся в одном из бараков. В этой же столовой питались и мы - студенты. Жили рабочие тоже в одном из бараков. Что касается нас, то мы поселились в саклях, покинутых местными жителями. Я выбрал себе саклю в виде пещеры, выдолбленной в скале. Дверей и окон не было, вход днем и ночью был от крыт. В саклях и бараках были в большом количестве блохи, которые не давали спать. Бывало, в мою саклю заползали пауки, фаланги. Чтобы избавиться от блох и других насекомых, я настелил на койку толстый слой полыни. Это несколько умеряло активность насекомых. Мы - студенты - работали в качестве сменных десятников на строительстве перемычки, а также в лаборатории, где знакомились с подбором состава бетонов.

Моя строительная практика была прервана самым неожиданным образом: из Буйнакского военкомата пришла повестка - я призывался на военный сбор переменного состава. Мне надлежало явиться такого-то числа в военкомат. Оттуда меня направили в станицу Славянскую Краснодарского края, в воинскую часть. Здесь происходило формирование воинского подразделения, его укомплектование личным составом. Опять пришлось надеть военную форму.

Меня назначили политруком одной из рот. Так для меня снова началась военная служба: тактические занятия, стрельбы, походы. Кормили очень хорошо. В снаряжении, вооружении Красной Армии, кажется, ничего не изменилось, все та же трехлинейная винтовка образца 1891 года, те же пулеметы, какие были на вооружении во время моей службы в 20-х годах.

Мне запомнилась песня, какую пели в походах красноармейцы:

Кубань, ты наша родина,

Ты наш вековой богатырь,

Многоводная, раздольная,

Разлилась ты вдаль и вирь.

На заключительном этапе сбора был совершен 90-километровый поход из станицы Славянской в город Анапу на берегу Черного моря. Задача похода - встречный бой с «противником» и «овладение» городом Анапой. Шли в тридцатиградусную жару, красноармейцы - в походном снаряжении: скатка шинели через плечо, вещевой мешок весом с полпуда и винтовка. На привалах часто нельзя было утолить жажду, вода в колодцах была плохая, солоноватая. Сзади нас тащилась артиллерия, походные кухни.

В Анапе учения закончились, и переменников распустили по домам.

И вот я снова на строительстве Гергебельской ГЭС. Перемычка почти возведена. В августе закончилась практика студентов. Незадолго до конца нашего пребывания в Дагестане из Москвы приехал доцент кафедры мелиорации Черкасов. Оказывается, без моего ведома меня назначили выдвиженцем в аспирантуру по этой кафедре, и он приехал специально, чтобы дать мне задание. Я был недоволен моей будущей специальностью мелиоратора - ведь я мечтал попасть в отделение гидросооружений. Однако мое стремление не осуществилось, меня оставили в отделении строительства ирригационных систем, дабы иметь в нем члена партии (партийная прослойка). И когда Черкасов объяснил, что приехал специально, чтобы дать мне дополнительное задание, я заявил, что у меня нет желания учиться в аспирантуре. Черкасов был крайне недоволен, что его поездка оказалась ненужной, но виду не показал и уехал. Если бы я согласился учиться в аспирантуре, моя жизнь и судьба пошли бы совсем по другому пути.

Уже осенью в институте я узнал, что во время паводка перемычку на реке Кара-Койсу прорвало, и труд строителей пропал. Рагозина сняли с должности старшего прораба.

По возвращении студентов с практики им предоставили отпуск - отдохнуть перед началом занятий. Группе студентов, в том числе и мне, дали путевку в дом отдыха в Крыму, в Феодосии. Это небольшой город, состоящий из старых каменных одноэтажных и двухэтажных домов, разбросанных по холмам. В Феодосии находится дом-музей знаменитого художника-мариниста Айвазовского, который мы посетили.

Было начало сентября, стояла теплая, солнечная погода. Мы загорали на пляже, купались в море. Рацион питания в доме отдыха дополнялся фруктами с рынка - сладкими, золотисто-желтыми грушами «дюшес», виноградом. Все это - по ценам, вполне доступным для студентов. В моем альбоме сохранилась фотография, запечатлевшая нас на берегу моря.

Руководство академии поощряло увлечение студентов лыжным и конькобежным спортом. Было специальное помещение, где хранились и выдавались, разумеется, бесплатно, лыжи с палками и пьексами (пьексы - это специальная обувь для бега на лыжах из сыромятной кожи с поднятыми кверху носками для зацепления за ременные петли лыж. Эта обувь была заимствована у финнов. В то время еще не было лыжных ботинок и жестких креплений на лыжах), а также коньки с ботинками. Занятия по физкультуре проходили раза два в неделю и были факультативными, т. е. необязательными.

Еще на военной службе я увлекся лыжным бегом, и в вузе, конечно же, мой интерес к лыжам не угас. После напряженной умственной работы на лекциях и семинарах я испытывал огромное удовольствие, бегая на лыжах в большом сосновом парке академии, вдыхая чистый морозный воздух.

Большинство студентов нашей группы также охотно участвовало в этих лыжных прогулках. Каток устраивался на замерзшем пруду академии, но я редко катался там. Я предпочитал ездить в город и кататься на катке спортобщества «Динамо» за небольшую плату. Здесь и коньки с ботинками были лучше, и лед более гладкий. Вылазки в город на каток я предпринимал вдвоем с товарищем по учебе Васей Патякиным.

Профилирующим предметом на 4-м курсе отделения строительства и эксплуатации ирригационных систем был курс мелиорации. В БСЭ 3-го издания «мелиорация» (от латинского melioratio — улучшение) определяется так: «Совокупность хозяйственных и технических мероприятий, направленных на коренное улучшение земель».