Пітер Гамільтон - Спасения нет, Пітер Гамільтон

торпед. Мегатонные боеголовки в гармоничном выбросе создали вокруг платформ сверкающие розетки из пересекающихся плазменных сфер. Им в ответ полыхнула земная термосфера, в редком слое газа прошла ослепительная рябь ста километров в диаметре. Океан под ней отразил актиничный свет, обратив воздух в бледное подобие солнечной фотосферы.

Энергетические лучи, ударив от кораблей Избавления, с чрезвычайной точностью пронзили энергетические вихри. Вторая волна торпед с ядерными боеголовками взорвалась всего в тридцати километрах от платформ. Щиты выдержали считаные секунды и отказали. Над океаном взбурлила терзаемая излучением атмосфера. Всплески перегретого воздуха сливались в смертоносные воронки циклонов, разгоняя бури, каких еще не знала планета.

Сквозь этот страшный шторм опускался длинный ряд кораблей Избавления.

Первым стал Перт. Город — чистый самоцвет на австралийском побережье — был защищен восемью перекрывающимися овальными щитами, протянувшимися на семьдесят километров от края до края и на сорок в высоту. Высокий прибой уже бил по береговому краю щита, когда семь кораблей Избавления на сверхзвуковой скорости скользнули по израненному небу, на кривой сбрасывая скорость и выкидывая звуковые бомбы, не услышанные горожанами под щитом. Большие обтекаемые воздушные аппараты, прокружив над городом, приземлились в километре от границы щита, а один — на острове Роттнест. Каждый из них направил энергетические лучи в купола щитов.

Земляне, следившие за происходящим по новостям, дружно затаили дыхание. Воздух над щитом подернулся паутиной расходящихся от места удара разрядов; стекая по куполу в землю, они издавали непрекращающийся рев. Столбы раскаленного воздуха взметнулись на высоту и расплылись грибами навстречу несущемуся с моря шквалу. Сами купола засветились багровыми штрихами — это усиленные атомные связи напрягались под мощным приливом энергии. Но держались.

— Долго ли продержатся? — спросил Горацио.

— Не знаю. Генераторы щитов, в сущности, не рассчитаны на длительное использование. Но похоже, что люди Энсли не ошиблись. Эти энергетические лучи наводятся под углом снизу вверх. Чтобы при отказе щитов не ударить по земле. Мы нужны оликсам живыми.

— Зато в наружный воздух уходит чертова уйма энергии, о тепле уж не говорю. Без щита все это ударит по Перту.

— Да. Потому они и не наращивают мощность больше теперешней: этим лучам далеко до мощи бивших по МГД-астероидам. Они поддерживают равновесие. И будут удерживать до бесконечности. Рано или поздно что–то откажет. Вопрос, что случится раньше: сдадут генераторы, или мы найдем, чем ударить в ответ.

— Не мы, — сказал он. — Не система Сол. Если кто и окажет сопротивление, так только терраформированные миры.

— Да…

— И этим предстоит заниматься тебе. Я полагаюсь на тебя, Гвендолин. Иди, спасай нас.

Время шуток и забавного кокетства осталось далеко позади. Они сидели рядом, держась за руки, и смотрели на падающий с неба бесконечный поток кораблей Избавления.

В первый час три корабля проскочили к западу через Индийский океан к Мадагаскару, окружили Антананариву. Генератор его городского щита подвергся диверсии двадцать шестого июня, через несколько часов после возвращения с Нкаи экспертной группы. Вооруженные налетчики подорвали три здания с генераторами, превратив их в щебень. С тех пор власти всё бились над установкой новых.

Гвендолин в отчаянии смотрела, как в брюхе кораблей Избавления открываются люки. Из них вываливались маленькие Шары. Она было приняла их за бомбы, но шары, вместо того чтобы падать вниз, закружили поодаль от города. Когда их набралось более тысячи, они опустились до нескольких метров и проворно зашмыгали по улицам.

Люди разбегались, но тщетно. Шары были много быстрее, стремглав носились вдоль дорог и широких проспектов. Из них выбрасывались темные веревки киберзмей, летели за людьми, кружа наподобие боло. Коснувшись человека, туго стягивали его. Гвендолин перекосило при виде мужчины, который, стянутый петлей по локтям, бился и вопил от ужаса. Двое друзей кинулись ему на помощь, попытались сорвать узы. Заостренные концы веревки воткнулись в тело пленника: один в живот, другой в бицепс. По одежде расплылись пятна крови, и друзья попятились, круглыми глазами глядя, как веревки заползают все глубже в тело. Мужчина, корчась, упал на колени. Змея прекратила движение, наконечники медленно вышли наружу.

Ее одна проворная машина мелькнула над землей, целясь спутать ноги одного из друзей. Он завопил, когда змеи впились ему в бедра.

— Какого хрена! — вырвалось у Горацио. — Эти штуки убивают?

— Не думаю. Луи мне рассказывал… — Она перевела дыхание, заставляя себя говорить. — Известны случаи, когда агенты оликсов вводили К-клетки в человеческие тела.

— Ох, милостивый боже…

Змеи оликсов не щадили никого, а дети давались им легче других. Гвендолин и Горацио в бессильной ярости смотрели, как родители пытаются спасти опутанных змеями малышей, но только сами становятся пленниками. Горожане вели безнадежный бой, древним оружием и современными перифериями обстреливая растекающуюся по улицам змеиную лаву. В некоторых частях Антананариву уже отказал Солнет. Но это ничего не значило. Перт и Антананариву ежеминутно повторялись в других местах, куда опускались корабли Избавления. Большая часть щитов твердо держалась против лучевого оружия. Иные отказывали в первую минуту, и тогда на городские здания обрушивался удар перегретого воздуха. Шары оликсов растекались по развалинам, отлавливая беглецов.

Гвендолин приказала Теано:

— Выключи.

— Когда они сюда доберутся? — тупо спросил Горацио, когда картины погасли.

— Через двадцать минут. Пойдем со мной. Пожалуйста.

— Все уже видели, что происходит. Оликсы и вправду вздумали утащить нас в свой крестовый поход к концу времен. Людям страшно, они остались одни. Не только те запутавшиеся ребятишки, которым я всегда помогал, — все люди планеты. Кто–то должен им помочь.

— Мы поможем.

— Знаю. Но ты не сможешь им этого сказать, верно? Нельзя выдавать план ответного удара. Люди, ко всему прочему, останутся в потемках, среди пропаганды и слухов. Им ничего не останется, как передраться друг с другом за ресурсы в ожидании падения щита.

— Так уходи со мной.

— Люди не заслужили, чтобы все, кто может что–то сделать, их бросили.

— Я не собираюсь их бросать. Я сумею помочь.

— Да, ты сумеешь. А вот я, получается, их брошу. Я должен остаться верным себе, тому, чему отдал жизнь. Ты понимаешь, правда?

Гвендолин не смогла ничего ответить, только кивнула, роняя слезы.

Больше они не смотрели