Vitalii Voyt - Битва за "Гамалей" або війна відьом, Vitalii Voyt

— Сюда! — снова махнул рукой Борисон, привлекая внимание своих спутников. Они послушно свернули за ним и внезапно оказались на огромной площади.

Борисон остановился, вытянулся в полный рост и с торжественным видом произнёс:

— Главная площадь Дуганщита!

Эллея и Булик замерли, ошеломлённые открывшимся перед ними зрелищем. Они стояли у самого начала площади, но её конца не было видно. Это пространство, казалось, растягивалось до самого горизонта, поглощая взгляды и мысли. Толпа людей, заполнившая площадь, была столь велика, что подсчитать её количество казалось невозможным.

По обе стороны площади возвышались массивные столбы, украшенные яркими плакатами. Некоторые сообщали о начале ярмарки, другие перечисляли товары и услуги, которые будут предложены. Везде кипела подготовка: на одной сцене суетились актёры, монтируя декорации для предстоящих представлений, на другой уже разогревали зрителей короткими номерами.

— Смотри! — воскликнул Булик, указывая на группу людей в центре площади.

Факельщики, ловко жонглируя горящими факелами, привлекали внимание зевак. Огонь мерцал в воздухе, поднимаясь всё выше и выше, а затем, словно подчиняясь невидимой силе, возвращался в руки мастеров. Зрители восторженно аплодировали, а некоторые не могли сдержать возгласов удивления.

Эллея невольно остановилась, очарованная этим зрелищем. В воздухе витал аромат свежей выпечки, пряностей и древесного дыма, вперемешку с гулом голосов, смехом и звоном металлической утвари. Этот город был полон жизни, энергии и ярких красок.

Булик, заметив, как Эллея завороженно разглядывает всё вокруг, усмехнулся:

— Если всё это только начало, представляешь, что нас ждёт в самой ярмарке?

Эллея, не отрывая глаз от происходящего, лишь кивнула, чувствуя, что впереди их ждёт что-то по-настоящему удивительное.

Трактиры, таверны, гостиницы для путников, цирюльни, ювелирные мастерские, лавки рыболовных снастей, швейные ателье, мастерские каменщиков, магические лавки и десятки других заведений с неизвестными профессиями и товарами заполонили огромную площадь. Сотни вывесок, украшенных яркими надписями, манили прохожих заглянуть внутрь. Конца и края этому рынку не было видно.

Борисон, пробираясь сквозь нескончаемую толпу, недовольно бормотал себе под нос какие-то неразборчивые слова. Эллея попыталась расслышать, но шум вокруг заглушал его голос. Казалось, что в таком гуле даже тот, кто говорил, вряд ли мог услышать себя самого. Она мысленно усмехнулась этой мысли и повернулась к Булику, перекрикивая шум:

— Ты раньше такое видел, Булик?

Тот лишь покачал головой, не скрывая изумления. Его глаза, как и у Эллеи, жадно впитывали каждую деталь Дугонщита. Атмосфера города завораживала своей насыщенностью и хаотичной энергией.

Внезапно взгляд Эллеи зацепился за толпу, которая сгрудилась у чего-то необычного. Люди обступили центр, словно наблюдали за чем-то удивительным.

— Что они там смотрят? — громко спросила она, тронув Борисона за руку и указывая на скопление людей.

Тот сначала оглянулся, а затем, заметив заинтересованный блеск в её глазах, усмехнулся:

— О, моя дорогая, это… — Борисон вдруг замялся, словно подбирал слова. — В общем, это нужно увидеть своими глазами.

Схватив Эллею за руку, он жестом подал знак Булику следовать за ними и уверенно двинулся в самую гущу зевак. Борисон маневрировал между людьми с такой ловкостью, что Эллея едва успевала за ним. Её удивляло, как он так проворно огибал каждого прохожего, оставляя за собой едва заметный след.

— Как он это делает? — шепнула она себе под нос, но ответа не нашлось, потому что в одно мгновение они оказались у огромной надписи, высеченной на чёрном камне:

«Центр Дугонщита».

Под надписью стрелка указывала вглубь, где, казалось, начиналась ещё большая суета.

Булик тем временем отчаянно пытался не отстать. Но его крупная фигура и неуклюжие движения играли против него. Каждый раз, когда он пытался обойти зеваку, кто-то случайно пихал его в бок или задевал плечом. В итоге он потерял из виду и Эллею, и Борисона, растерянно оглядываясь в попытке найти их в этой людской каше.

Эллея же, оказавшись в первом круге людей, обступивших центр площади, почувствовала, как её дыхание невольно учащается. Её взгляд упал на то, что лежало в самом центре. Шум толпы отступил, будто весь город замер в ожидании.

Перед ней, прямо на гладкой каменной поверхности, лежал гигантский круглый диск. Его поверхность была испещрена странными узорами, которые светились мягким голубым сиянием. По краям диска располагались крохотные фигурки, вырезанные из белого камня, — их было двенадцать, и каждая напоминала миниатюрного стража. По середине диска окружёнными миниатюрными стражами лежал колокол .

Толпа напряжённо шепталась, но Эллея уже не слышала слов. Она чувствовала, что этот объект хранил какую-то тайну, которая манила её. Она сделала шаг вперёд, чтобы рассмотреть всё ближе.

— Колокол, — сказал Борисон, указывая на массивную конструкцию перед собой. — Огромный, как и всё в этом городе.

Перед ними возвышался колоссальных размеров колокол. Он выглядел так, будто видел больше веков, чем можно было сосчитать. Одна его сторона была отколота, обнажая шершавую внутреннюю поверхность, а остальная часть покрыта странными, непонятными символами. Поверхность колокола местами потускнела от времени, а местами была отполирована множеством прикосновений. Каждый, кто умудрялся пробраться сквозь толпу ближе к колоколу, пытался разобрать, что написано на нём.

Но символы, покрывающие древний металл, не были похожи ни на один из известных диалектов. Они будто менялись на глазах — сложные линии текли, переплетались, превращаясь в новые узоры. Попытки прочесть хотя бы одно слово заканчивались всегда одинаково — полной неудачей.

В этот момент из толпы, пыхтя и отдуваясь, вынырнул Булик. Его глаза были круглыми, а лицо отражало смесь испуга и облегчения. Ему на миг показалось, что он потерял и Эллею, и Борисона навсегда в этом бурлящем хаосе. Увидев их, он сделал глубокий вдох и пробормотал: