Vitalii Voyt - Битва за "Гамалей" або війна відьом, Vitalii Voyt

На следующий день, на главной площади города, собрались разъярённые горожане. Картина была похожа на рыночную суматоху: кто-то кричал, требуя сжечь ферму вместе с её хозяйкой, кто-то стоял в растерянности, не зная, что делать, а в панике сам начинал кричать, поддерживая толпу, которая скандировала: «Сжечь! Сжечь! Сжечь!» Но были и те, кто, пытаясь скрыть свой страх, осуждали это буйство, опасаясь, что если толпа победит, то таким образом в городе будут решаться все конфликты — сжигать фермеров за малейшее нарушение. Не все в этом городе вели честные дела, и каждый из них знал: если этот пример станет прецедентом, то никто не будет в безопасности.

И, как часто бывает в таких случаях, верх взяла толпа. Их крики «Сжечь!» эхом прокатились по площади, и Бланш поняла, что в этот день она потеряла все.

Действие, напоминающее шествие какого-то тайного ордена, началось вечером, когда солнце, медленно прощаясь с Дуганшитом, опускалось за горизонт. Толпа, как зловещая тень, двигалась к окраине городка, выкрикивая: «Сжечь ведьму!» — их крики эхом разносились по узким улочкам. Тысячи факелов, суетливо перебираясь по дороге, подпрыгивали, освещая улицы. Их пламя иногда вспыхивало вверх, а потом замирало, принимая устрашающие, но в то же время причудливые формы. Шествие факелов неумолимо приближалось к своей цели, и с каждой минутой финал истории становился неизбежным.

Наконец, этот тайный орден, состоящий из жителей маленького Дуганшита, достиг своей цели. Они оказались лицом к лицу с тем местом, которое всегда вызывало у них страх, ненависть и опасение. Шествие замерло в ожидании. Никто не решался взять на себя лидерство и первым поджечь змеиную ферму. Тишина, которая настала, была тягостной, пугающей. Она давила на каждого из присутствующих. Каждое сердце билось с таким ритмом, что казалось, оно вот-вот вырвется из груди.

Внезапно — шипение с правой стороны, треск веток слева, шуршание по земле сзади — и крик, который разнесся по округе, заставил всех проснуться. Змеи ползли отовсюду, сжимаючи кольцо вокруг факелоносцев. Их ядовитые тела двигались в темноте, неся смерть.

Тайный силуэт, который до этого стоял неподвижно, словно часть тени, теперь начал двигаться. Никакие глаза не заметили, как он наблюдал за происходящим. Руки его начали совершать странные, почти бешеные движения, словно танец безумца. Вверх, влево, вправо, резко вперед, голова крутилась вокруг своего тела. И тут раздался смех, дикий и жуткий, разрывающий тишину ночи. Он проникал в души и заставлял кровь замерзать в жилах.

Народ, который решился бросить вызов Бланш, оказался окружён змеиными клубнями. Факелоносцы, отчаянно защищаясь, образовали круг, не подпуская ползучую смерть. Они били факелами по земле, искры разлетались в разные стороны, и змеи отступали на мгновение. Но все понимали — огонь не будет гореть вечно. Каждый из них знал, что эта битва проиграна. С каждым моментом пламя тускнело, и круг защиты становился всё плотнее. Силы на исходе, надежда угасала, а вместе с ней — и огонь, который всё больше напоминал тлеющий фитиль сгоревшей свечи.

Темнота нарастала. Скользкие твари продолжали своё движение, уже добравшись до своих жертв. Бланш, стоя в стороне, наслаждалась этим ужасом. Она триумфально наблюдала за ночным пиром своих питомцев, ловя каждую секунду страха, который отражался в глазах факелоносцев. В этом было что-то невообразимо извращенное — её искушение сливалось с их беспомощностью. Ночь поглощала все, и её смех, полный зла, вновь разнёсся по тёмному небу.

Легкая вибрация прокатилась по земле, словно сама земля вздохнула. Ещё один толчок, и змеи в конвульсиях начали пятиться назад. Но следующий удар был такой силы, что все, кто ещё стоял на ногах и ждал своей участи, были сброшены на землю. Смерть, в виде змей, которая должна была настигнуть их с минуты на минуту, начала расползаться в разные стороны, как распущенные тёмные шнуры. Некоторые змеи застыли на месте, словно замороженные, не двигаясь. И тогда снова последовал толчок, и вся местность озарилась мягким голубым светом.

Бланш, которая ещё минуту назад наслаждалась своим триумфом, нервно отшатнулась, её тело сжалось, словно она пыталась скрыться в тени. Её длинные, неестественно вытянутые руки поднялись, словно выжидая момент для нападения. Длинные пальцы начали сгибаться в угрожающую гримасу, выполняя странные, конвульсивные движения. Каждый палец двигался по-своему, и всё это было направлено в сторону источника света. Губы её начали перебирать слова, но это были не обычные слова — шипение, свист, нечленораздельные шёпоты вырывались из её уст, словно сама магия, с которой она играла, просыпалась.

— Это тебе не поможет, ты же прекрасно знаешь, Бланш! — прозвучал голос, как гром среди ясного неба. Из темноты, под тусклым голубым светом, вырисовывался силуэт женщины, высокая, как тень самой ночи.

— Ты скрылась в этом убогом городке и думала, что я не смогу тебя отыскать. Но я долго за тобой наблюдала, ждала… ждала того момента, когда ты, наконец, перестанешь обманывать себя. Когда ты откроешь свою настоящую сущность. Ты продолжала разводить своих бесполезных змей, пряча себя в этом жалком теле, не ведая, что в тебе скрывается. Ты понятия не имела до сегодняшнего вечера, какие силы спят в тебе. И только благодаря мне ты сумела их разбудить.

Женщина прищурила глаза и пристально посмотрела на Бланш, её зелёные, раскосые глаза скользили по её телу. Затем, гордо подняв голову, она продолжила:

— Я уже стала думать, что ты так и будешь варить свои никчёмные настойки до конца своего века. — Её голос был полон презрения, она наслаждалась этим моментом.

И вот, не отрывая взгляда от Бланш, женщина подняла свою правую руку в сторону изумленных факелоносцев, замерших в ожидании. С каждым движением её пальцев в воздухе начинал вырисовываться древний символ, который излучал свет. И в тот момент, когда она провела рукой по воздуху, вся толпа, что ещё несколько минут назад готовилась к своей последней битве, рухнула на землю. Лица людей замерли в глубоком сне, их тела стали неподвижными, как мраморные статуи. Огонь на факелах гас, а ночь, поглотившая всё вокруг, опустила свой тяжёлый занавес.