Vitalii Voyt - Битва за "Гамалей" або війна відьом, Vitalii Voyt

— Ох, и правда! — встрепенулась Эллея. — Знаешь, мне бы очень хотелось разбить лагерь подальше от леса. После вчерашней ночёвки у костра у меня до сих пор всё тело ноет. Да и руки…

Она подняла ладони, демонстрируя ссадины, оставшиеся после встречи со старухой Акрев. Эллея надулась, словно обижаясь на эти ранки за то, что они не собирались исчезать.

В тот момент, когда они обсуждали, где лучше остановиться, дорога перестала петлять, выпрямилась, и впереди показался лёгкий белый дымок. Чем ближе они подъезжали, тем отчётливее вырисовывался силуэт постройки. Через несколько минут стало понятно — это таверна. Самая обычная придорожная таверна, каких полно на дорогах между городами.

— О, Булик! — воскликнула Эллея, оживившись. — Неужели сегодня мы будем спать не под открытым небом, а в тёплой, мягкой постели? И, если нам повезёт, даже сможем принять горячую ванну!

Булик, нахмурившись, покачал головой:

— Может, и будем… а может, и нет, — его голос звучал напряжённо. — Что-то я не припомню этого трактира. Сколько ездил этой дорогой — никогда его здесь не было.

— А когда в последний раз ты вообще ездил из Гареша в Дугоншит?

Он задумался, его взгляд стал серьёзным. На несколько секунд повисло молчание.

— Очень и очень давно, — наконец пробормотал он.

— Вот! — радостно парировала Эллея. — Видишь, сколько времени прошло? Трактир, наверное, построили недавно! Ты просто не успел узнать о нём!

Она подпрыгнула на месте, словно этим могла ускорить повозку, приближая долгожданный отдых.

Вокруг уже смеркалось, когда повозка въехала во двор таверны. Повозка начала подпрыгивать то вверх, то вниз, и Эллея с Буликом, как под музыку, синхронно покачивались вместе с ней, напоминая танец, сопровождающий какой-то таинственный обряд у костра. Двор таверны был выложен грубыми, неотёсанными камнями, что и стало причиной такой скачки.

Во дворе играла музыка, а женщины выплясывали возле музыканта, подкидывая в такт мелодии руки то вверх, то резко опуская их вниз. Их ноги двигались отдельно от тела, что производило странное впечатление. Мужчины хлопали изо всех сил, явно наслаждаясь зрелищем, и, сидя, пытались повторять те же движения, что и танцовщицы.

Что удивительно, во дворе приятно пахло, и запахи словно окутывали таверну со всех сторон: аромат свежевыпеченного хлеба, пряных специй, цветов и вина. Причём вино явно было хорошим, а не напоминающим кислые помои, как в большинстве подобных заведений. Запахи корицы и ванили создавали атмосферу праздника, и всё здесь совсем не напоминало обычную придорожную таверну, где часто собираются пьяные путники или личности с сомнительной репутацией.

Повозка остановилась. Булик выбрал самое укромное место, какое только мог найти во дворе, и, резво спрыгнув с неё, стал недоверчиво оглядываться. Эллея последовала его примеру, грациозно спрыгнув с повозки. Заметив, как Булик напрягся, она коснулась его плеча, пытаясь успокоить.

— Какое необычное место, — с восхищением произнесла Эллея, оглядываясь по сторонам.

— Согласен, — буркнул Булик и направился ко входу в таверну.

Эллея поспешила за ним, мысленно представляя себе, каким же окажется внутреннее убранство таверны. Всё, что происходило во дворе, казалось слишком странным, и она была уверена, что за дверью их ожидает ещё больше сюрпризов.

Подойдя к двери, Булик протянул руку к дверной ручке, но, едва коснувшись её, почувствовал жгучую боль. Инстинктивно он попытался отдёрнуть руку, но пальцы словно приросли к металлу, а боль становилась всё сильнее.

В тот же миг со всех сторон послышался шёпот, похожий на тихую песню:

— Включи и пой…

— Включи и пой…

— Включи и пой…

Булик сжал зубы, пытаясь освободить руку, как вдруг голоса резко изменились:

— Стоп. Давай другой…

Элая попыталась помочь Булику освободиться от рукояти-захватчицы. Она схватила его руки, потянула на себя — и тоже оказалась захваченной. То ли самой рукоятью, то ли дверью — невозможно было понять, кто из них оказался настоящим поработителем. Её ладони тут же обожгло жгучей болью.

Они с Буликом переглянулись, одновременно думая о том, как бы освободиться. Тем временем музыка во дворе таверны зазвучала ещё громче, топот ног усилился, и казалось, что зрители, наблюдавшие за происходящим, безумно веселились, словно это было частью представления.

— Включи и пой… Стоп. Давай другой… — продолжал звучать таинственный шёпот.

Элая сделала ещё одну попытку отдёрнуть руку, но тщетно. И тут её словно осенило.

— «Включи и пой»… Пой! — воскликнула она. — Булик, нужно спеть! Эта дверь похожа на волшебные двери в доме Николиты. Чтобы открыть их, нужно просто выполнить то, что они требуют. Здесь надо спеть!

Булик, сосредоточенный на попытках вырваться из захвата, едва слышал, что говорила Элая.

Тогда она глубоко вдохнула и начала петь:

— Раз комнатушка, два комнатушка, и сверху дверь, и снизу дверь… Куда ведёт дорога — никто не знал, и я не знала…

Она не только пела, но и начала танцевать, стараясь повторить нелепые движения ногами, которые исполняли танцовщицы во дворе, синхронно с сидящими мужчинами.

Булик наконец понял, что пыталась сделать Элая, и присоединился к ней. Он подхватил песню и, пусть неуклюже, но попытался повторить танец. Они так увлеклись этим странным представлением, что не сразу заметили: рукоять больше не удерживала их, а тяжёлая дверь вдруг тихо скрипнула и распахнулась.

Яркий свет залил всё помещение. Просторный зал таверны внутри оказался неожиданно огромным, куда более просторным, чем казалось снаружи.

Целых три этажа, и каждый был полностью занят посетителями этого странного, но удивительно притягательного места. В воздухе витали музыка, смех и ароматы еды, создавая атмосферу настоящего праздника.

Элая и Булик едва успели войти, как к ним молниеносно подлетела женщина. Её внешний облик был похож на милую старушку, которая всегда в хорошем настроении. Белокурые короткие волосы вздымались в разные стороны при каждом её движении, а округлые черты лица напоминали добрую бабушку, каждое утро выпекающую пирожки для всей округи.