Vitalii Voyt - Битва за "Гамалей" або війна відьом, Vitalii Voyt

Ещё секунда — и всё закончится.

Но Габриэль знала о её природе. Знала о проклятом взгляде, лишающем жизни.

Сжав волю в кулак, она заставила себя отвернуться, едва не теряя равновесие.

— Ты… не победишь меня… — прохрипела Габриэль, обжигая лёгкие холодным воздухом.

И битва ещё не окончена.

— Надо же… Ты стала куда сильнее со времени нашей последней встречи, — хриплый голос вновь раскатился над гладью Чёрного озера, звуча отовсюду и ниоткуда одновременно.

Габриэль медленно обернулась, сжимая кулаки.

— К сожалению, — продолжил голос, — я опоздала. Юную Акрель постигнет та же участь, что и тебя! Но предупреждаю, Габриэль, — голос стал тише, но от этого ещё более зловещим. — Я знаю о твоих планах. Я сделаю всё, чтобы остановить тебя и твою маленькую армию, которую ты так старательно собираешь.

Габриэль ухмыльнулась, но улыбка вышла кривой, наполненной тенью злорадства.

— Ха-ха-ха! Не ожидала увидеть тебя здесь, Николита! — её голос зазвенел презрением. — Думала, ты уже давно превратилась в дряхлую старуху со своим жалким орденом… Как вы там себя называете? «Великолепие…» чего-то там.

Воздух вокруг дрогнул. Габриэль почувствовала, как тонкая нить магии сжала её грудь.

— Николита… моя любимая сестра, — продолжила она, склонив голову набок. — Сегодня не твой день. Как видишь, ты опоздала. Акрель уже получила свою силу… только вот силу, которую пробудила в ней я. И поверь, эта девочка ещё сыграет свою роль. Но не сегодня. И не здесь.

Голубое пламя вспыхнуло перед ней, и из него шагнула Николита.

— С этим трудно не согласиться… — процедила она сквозь зубы, сдерживая ярость.

Её глаза вспыхнули, сверкая тем же опасным светом, что и в тот миг, когда она чуть не одолела Габриэль своим взглядом.

— Но наша история ещё не окончена!

Николита резко взмахнула руками, скрестив их перед собой, и с громким хлопком ладоней её фигура растворилась в голубом тумане.

Габриэль медленно опустила руки, вглядываясь в то место, где только что стояла её смертельная соперница.

В уголках её губ заиграла зловещая усмешка, но на лице это выглядело скорее болезненной гримасой.

— Да… не сегодня и не здесь… — прошептала она себе под нос, сжав ладони.

Её фантом, всё ещё паривший рядом, медленно приблизился. С тихим шелестом магии он слился с её телом, став частью её самой.

Габриэль вздрогнула, встряхнула головой и исчезла, растворившись в воздухе.

Чёрное озеро, ставшее свидетелем столь странных событий, вновь погрузилось в пугающее, но безмятежное молчание.

      Глава 11 Таверна.

После приключений в лесу Эллея и Булик спали крепким, глубоким сном. Только утреннее солнце, пробившееся сквозь ветви деревьев, заставило Булика зажмуриться, а затем приоткрыть глаза. Тёплые лучи приятно согревали лицо, перекатываясь по нему, и даже заставили его невольно улыбнуться в полусне.

Проснувшись, он тут же огляделся, проверяя, не угодила ли Эллея за это время в очередную переделку. Но она лежала там же, где и заснула, — возле уже погасшего костра, от которого осталась лишь тонкая серая дымка, почти рассеявшаяся в утреннем воздухе.

Булик, потянувшись, достал из своего мешочка провизию — хлеб, сыр и пару сушёных фруктов. С необычной тщательностью он разложил еду на старом пеньке, который послужил ему импровизированным столом. Любопытный путник, наблюдай он за этим, мог бы подумать, что паук следует каким-то странным правилам: кусочки хлеба и сыра были выложены в строгом порядке, словно подчинялись неведомой геометрии, понятной лишь самому Булику.

Когда эта церемония почти подошла к концу, Эллея зашевелилась. Она сладко потянулась, повернув лицо к восходящему солнцу, и прищурившись, словно впитывая его тепло, произнесла:

— Нас ждут великие свершения, Булик! Сегодня и в другие дни, которых у нас будет предостаточно!

Булик, нахмурившись, покосился на неё:

— Предостаточно для чего?

— Для всего! — рассмеялась Эллея.

Она с грациозной лёгкостью подпрыгнула к пеньку, схватила кусочек сыра, потом ещё один, а затем и третий, быстро их съев. Замерев, она заметила на середине пенька кувшин с напитком. Предположив, что это эль, она схватила его за изогнутую ручку и, не останавливаясь, осушила почти половину содержимого.

— Ах! — довольно выдохнула она и, шутливо откинув кувшин, запрыгнула в повозку.

Подняв правую руку, она торжественно вытянула указательный палец вперёд, указывая в сторону города Дугоншит:

— Трогай, извозчик!

Её звонкий смех прокатился эхом по лесу, пугая птиц, но придавая утру особое очарование.

Булику понравился задорный настрой Эллеи. Ловко собрав остатки еды обратно в мешочек, он бережно уложил его в повозку — кто знает, когда им снова удастся пополнить запасы? Запрыгнув на козлы, где обычно сидел извозчик, он крепче сжал поводья и, легонько подстегнув лошадей, направил повозку в сторону Дугоншита.

День тянулся долго. Лошади размеренно цокали копытами, а Эллея и Булик всю дорогу оживлённо беседовали. Они вспоминали Гареш, где всегда толпились зеваки и путешественники, стремящиеся попасть в загадочный дом Николиты. Для самой Эллеи, выросшей в этом доме, он не казался чем-то таинственным. Все эти необычные вещи — склянки с переливающимися жидкостями, старинные книги, меняющие шрифт на глазах, и зеркала, отражающие то, что казалось вовсе не отражением, — давно стали для неё привычными. За исключением, разве что, того дня, когда Николита впервые провела её в подземелье лавки.

Эллея с улыбкой рассказала о своих первых впечатлениях и о том, как встретила Булика. Она вспомнила, как тогда боялась, хотя старалась это скрыть.

— Эллея, мы так увлеклись разговорами, что даже не заметили, как солнце клонится к закату, — наконец прервал её Булик, оглядев темнеющее небо. — Пора подумать, где остановиться на ночлег.