Vitalii Voyt - Битва за "Гамалей" або війна відьом, Vitalii Voyt

Если желание было истинным и искренним, дверь отворялась с глухим скрежетом, впуская посетителя внутрь. Если же нет — дверь оставалась непоколебимой, как сама скала.

-Внутреннее пространство лавки-

Попав внутрь, каждый оказывался в настоящем лабиринте. Казалось, что комнаты в лавке живут собственной жизнью, меняя своё расположение в зависимости от настроения самой лавки или её хозяйки. Узкие коридоры извивались, создавая иллюзию бесконечного пространства, а двери появлялись там, где ещё вчера была сплошная стена.

На многочисленных полках, уходящих к самому потолку, теснились тысячи артефактов, книг и магических предметов. Флаконы с переливающимися зельями, которые меняли цвет, едва к ним приближалась рука, серебряные амулеты, звенящие, будто шепчущие что-то на неизвестном языке, старинные ключи с замысловатыми резными рукоятками — все эти предметы источали слабую, но ощутимую магическую ауру.

Некоторые вещи выглядели совершенно безобидными: миниатюрные статуэтки животных, вечно цветущие цветы в стеклянных колбах, перья, испускающие слабое мерцание. Но стоило дотронуться до них, и можно было услышать шёпот или даже почувствовать, как тепло разливается по коже — словно предметы были живыми.

По комнате витали запахи — резкие, пряные, смешивавшие ароматы высушенных трав, воска и древней бумаги. В дальнем углу, за стойкой из чёрного дуба, располагалась витрина с более опасными артефактами. За её стеклом, укреплённым чарами, хранились колбы с тёмными жидкостями, потускневшие зеркала, осколки кристаллов, источавших холодное фиолетовое свечение.

В глубине лавки можно было найти и старинные книги. Их потрёпанные переплёты из тёмной кожи, казалось, помнили времена, когда мир был моложе. У некоторых страниц были рваные края, другие же источали слабый свет, и слова на них то исчезали, то снова проявлялись, как будто книги перечитывали себя сами.

Но лавка была не просто хранилищем магии. Она словно дышала. Иногда полы скрипели сами по себе, словно невидимые шаги бродили по пустым коридорам. Время от времени слышался слабый перезвон, похожий на отдалённый колокольный звон — то ли предупреждение, то ли приглашение.

-Хозяйка лавки-

Каждое утро ещё до восхода солнца лавка пробуждалась вместе со своей хозяйкой. Николита — высокая, с аристократической осанкой, с длинными чёрными волосами, спадющими витиеватыми локонами на плечи. Её кожа была бледной, почти фарфоровой, а глаза — невероятно яркими, ледяного голубого оттенка. Мужчины Гареша сходили с ума от одного её взгляда, но стоило ей заговорить…

Её голос разрушал этот образ. Он был хриплым, низким, сиплым, как у старухи, что давно потеряла молодость. Этот контраст сбивал с толку, пугая и притягивая одновременно.

Каждое утро она обходила лавку с древним свитком в руках, читающим заклинания на языке, которого никто не знал. Казалось, что в этот момент сама лавка меняется: свет в ней становился мягче, предметы дрожали, словно в ожидании чего-то.

Говорили, что сама Николита не знает всех тайн своего магазина. Сколько в нём было комнат? Никто не мог дать точный ответ. Говорили, что, если зайти слишком глубоко, можно не найти обратного пути, а однажды даже был случай, когда один из “охотников за желаниями” исчез в лавке на целый месяц, а затем вышел, уверяя, что провёл там всего один вечер.

Эллея, племянница Николиты, помогала ей с детства. Но даже она не понимала всех секретов лавки. Порой ей казалось, что у стен есть уши, а старые зеркала, висящие в коридорах, следят за каждым её шагом.

И всё же, несмотря на опасности и тайны, лавка манила. Её порог каждый день переступали десятки людей, готовых на всё ради исполнения своих желаний. Но никто из них не уходил прежним — ведь магия всегда берёт плату, даже если она невидима на первый взгляд.

Эллея с детства помогала тёте в лавке, и её обязанности были намного сложнее, чем просто раскладывать товары по полкам. Николита доверяла ей больше, чем кому-либо, ведь Эллея была не просто племянницей, а частью самой магии лавки.

Каждое утро, ещё до того, как открывались двери, Эллея приходила в лавку, чтобы подготовить её к приёму посетителей. Первым делом она зажигала светильники — не обычные свечи, а магические сферы, которые вспыхивали при прикосновении к их поверхности. Свет был мягким, фиолетовым, и он словно отзывался на её настроение.

После этого она обходила лавку, проверяя полки с зельями, амулетами и артефактами. Некоторые вещи нельзя было оставлять без присмотра: стеклянные шары с туманом внутри иногда начинали самопроизвольно вращаться, а книги могли внезапно сменить своё место. Особенно капризной была полка с талисманами — они могли слегка перемещаться, если кто-то в городе загадывал сильное желание, связанное с защитой или удачей.

Эллея знала, что некоторые зелья нужно было регулярно перезаряжать энергией. Она брала тонкую серебряную палочку, которой касалась кристаллов, и шептала короткие слова:

— Revekiĝo…

Кристаллы начинали мягко светиться, восстанавливая магическую силу.

Когда лавка открывалась для посетителей, Эллея принимала их первой. Именно она слушала желания тех, кто осмеливался просунуть голову в загадочный пролом над дверью. Но её задачей было не просто пускать людей внутрь — она должна была чувствовать, искренне ли человек жаждет исполнения желания или пришёл сюда из любопытства. Если желание казалось неискренним или глупым, она могла тихо сказать:

— Лавка не отвечает на легкомысленные просьбы. Попробуйте прийти, когда ваше сердце будет готово.

Тем, кто всё же попадал внутрь, Эллея помогала сориентироваться в загадочных комнатах. Иногда комната с зельями вдруг оказывалась на месте отдела с амулетами, а зеркальный зал, отражавший мысли посетителей, мог и вовсе исчезнуть.

Эллея объясняла новичкам, как себя вести:

— Не пытайтесь открывать двери, которые вам не принадлежат. Лавка живая, она откликается на ваше желание и направит вас туда, куда следует.