Vitalii Voyt - Битва за "Гамалей" або війна відьом, Vitalii Voyt

— А что у него с глазами? — допытливо спросил Борисон.

— Ну, они как-то сияли в какой-то момент, — ответила Элая.

— Сияли? — Вопросительно посмотрел на неё Борисон.

— Да, каким-то голубым свечением.

Борисон замолчал, задумавшись, а затем застыл на месте.

— Глаза сияли голубым светом… сокол, который всегда летает за нами… всё это начинает казаться мне уже не странным, а закономерным, — отчеканил Борисон.

Он замолчал и снова встал, как будто что-то осознал.

— Кого-то всё это мне напоминает, — произнес он, вдруг застопорившись. И тут же выпалил: — Серафим.

Элая и Булик удивленно посмотрели на него.

— Но почему он сразу не открылся нам, если всё это время был с нами? Загадки, загадки… — продолжал Борисон, как будто ведя разговор сам с собой. — Хотя, не удивительно… Это на него очень похоже. Может, он уже совсем с ума сошел. Не помнит, сколько ему лет — тысяча, две тысячи лет? Я бы тоже забыл, что я тут делаю, если бы был таким старым.

С ухмылкой, присущей ему, Борисон поднял взгляд вверх, в надежде снова заметить знакомую птицу.

Пока Борисон размышлял вслух, Элая заметила на возвышенности, недалеко от них, белоснежный дом с огромными колоннами.

— О! — воскликнула Элая. — Смотрите, это мэрия, и мы почти у неё!

Элая огляделась и заметила, что они стоят в таком месте, где дорога, которая до этого петляла то вправо, то влево, теперь ведет только в одну сторону. Эта дорога четко указывает направление, и это направление ведет прямо к мэрии.

— Возможно, мы всё правильно делали всё это время, — сказала Элая, указывая на дорогу и затем на мэрию.

Булик тоже заметил эту особенность и добавил:

— Я думаю, нам стоит дойти до конца этой дороги. Не думаю, что мы случайно остановились именно в том месте, где она ведет прямо к этому зданию.

Элая ощутила облегчение, а потом вспомнила рассказ Борисона о Димитрии.

Она оживилась, понимая, что, возможно, сегодня она с ний познакомятся, и даже подпрыгнула от радости.

Элая и её спутники шли по узкой, усеянной камнями дорожке, ведущей к Мерии. С каждой минутой их шаги становились всё увереннее, а взгляд Элаи всё чаще останавливался на том, что открывалось перед ними. По обе стороны дороги раскинулись сады, и даже в тени деревьев было видно, как ярко расцвели экзотические цветы. Ароматы пряных трав и свежей зелени смешивались в воздухе с лёгким запахом воды из фонтанов, сверкавших, как драгоценные камни на солнце. Это место казалось таким мирным и умиротворённым, что почти невозможно было поверить, что оно связано с чем-то магическим или величественным.

Чем ближе они подходили к Мерии, тем более выразительным становился сам город. Взгляд Элаи привлекла необычная архитектура — здание, которое они наконец разглядели, стояло перед ними как загадка, не имеющая прямых ответов. Его белоснежные стены бликовали, словно вырезанные из камня, а балкон, выступающий далеко вперёд, казался бы нелепым, если бы не его величие. Этот белый гранит, казавшийся лёгким и воздушным, придавал зданию особую элегантность. Выступающий балкон был настолько массивным, что трудно было поверить, как он держится на таком строении.

Но ещё больше Элаю поразили огромные колонны, поддерживающие всю конструкцию. Они были украшены изображениями рыб — точно такие же, как на воротах в Дуганщит, только ещё больше. В центре здания высился громадный купол, венчающий всё сооружение. На его вершине, едва различимый на фоне неба, красовался герб — щит с изображением ястреба, пронзающего небо своими острыми крыльями, как бы символизируя власть и стремление к свободе.

Наконец, Элая заметила на балконе силуэт. Это была Димитрия. Она стояла, спокойно наблюдая за их приближением. В её глазах читалось любопытство.

Элая вместе с Борисеном и Буликом остановились буквально у входа в Мерию. Все трое заметили хозяйку дома и пристально смотрели на неё. Никто не знал, можно ли входить или стоит ли подождать какого-то знака от Димитрии.

Димитрия уловила их настороженность и не стала томить их долгим ожиданием. Как только она увидела спутников, её лицо расплылось в лёгкой улыбке, а она одобрительно кивнула, приглашая их войти в здание. Жест её был простым, не требующим лишних слов.

Элая тоже в ответ одобрительно кивнула Димитрии и, помахав ей в знак приветствия, схватила Булика и Борисона за руки и потащила их прямиком в Мерию.

Эллея продолжала держать своих пленников за руки, таща их к длинной мраморной лестнице, которая вздымалась высоко в небо. Восхождение по этой лестнице оказалось испытанием для всех троих, хотя происходило оно по-разному. Эллея стремительно шагала вверх, целеустремленно преодолевая ступени одна за другой. Её единственной целью было как можно быстрее достичь вершины и войти в дверь мэрии. Булик изо всех сил старался не отставать от неё, иногда даже умудряясь обогнать девушку.

Борисон же, напротив, двигался неспешно. Каждый его шаг сопровождался недовольным бурчанием:

— Кто вообще придумал такой вход? — ворчал он, бросая взгляд вверх. — Ну как можно было додуматься до такого?

Его короткие ноги едва поспевали за огромными ступенями, и, понимая, что вершина всё ещё далека, он продолжал жаловаться:

— Строить такой дом так высоко… Это просто издевательство! Да мои ножки не предназначены для таких подвигов!

Тем не менее, после бесконечных стенаний и более сотни ступеней, Борисон всё же добрался до вершины. Когда они оказались перед дверью мэрии, все трое замерли.

Дверь была внушительной: массивной, украшенной гербом в виде ястреба, разрывающего небо острыми крыльями. Этот символ олицетворял власть и стремление к свободе. Размер и тяжесть двери заставляли задуматься: хватит ли у них сил её открыть?

Но, к их удивлению, стоило Эллее прикоснуться к дверной ручке и слегка потянуть её на себя, как дверь легко поддалась. Громадина открылась плавно и бесшумно, словно пушинка.