Vitalii Voyt - Битва за "Гамалей" або війна відьом, Vitalii Voyt

Все как-то ожили. Элая почувствовала, как её настроение поднялось. Вспышки огня казались такими весёлыми и тёплыми, что и не заметила, как сама начала хлопать в такт музыке. Весь этот праздник, эти яркие огоньки и звонкий смех — всё это наполняло её душу каким-то необыкновенным чувством свободы и веселья.

Элая немного расслабилась и снова посмотрела в небо, но сокол так и не появился. Впрочем, ей сейчас было всё равно. Представление  с огнями было слишком захватывающим, и она решила просто наслаждаться моментом.

Булик и Борисон шли рядом с Элаей, оглядываясь на ярмарку, которая бурлила жизнью. Булик, как всегда, не мог усидеть на месте — его взгляд прыгал с одного аттракциона на другой, от лотков с угощениями к уличным музыкантам.

— Эй, смотрите, там пряники! — вдруг воскликнул он, указывая на один из торговых столиков. — Я не знаю, кто их тут делает, но эти пряники — просто чудо! Надо попробовать!

Борисон, слегка покачиваясь на своих маленьких ножках, с ухмылкой ответил:

— Ты бы лучше поосторожнее, Булик. Вчера ты уже обедал “чудо-элем”, который вырвал у тебя все силы на целый вечер.

— Ах ты, старик, — засмеялся Булик, — ты же знаешь, что я могу пить сколько угодно и не переживать. Могу даже в лужу прыгнуть, и выпить из нее и мне не будет хуже!

Элая с улыбкой посмотрела на их перепалку. Между ними всегда был какой-то неуловимый баланс: Булик — с его взрывным энтузиазмом, и Борисон — с его спокойной, чуть насмешливой мудростью.

— Ладно, ладно, — сказала она, — давайте купим пряники, а то я тоже хочу попробовать, что тут у них вкусного.

Булик, не теряя ни секунды, вскочил к лотку с пряниками и начал тут же торговаться с продавцом, явно нацелившись на самые сладкие.

— Посмотрим, кто кого, — шепотом сказал Борисон, подмигнув Элае. — Этот парень, если захочет, сможет купить целую корзину с пряниками за полцены, а если не захочет — будет спорить до самого вечера.

Элая засмеялась.

— А ты что, Борисон, не хочешь что-то попробовать?

Борисон задумался, и вдруг его взгляд стал серьёзным, почти загадочным.

— Пряники — это, конечно, хорошо, но, — он сделал паузу, — мне больше интересно, что за шум с той стороны площади. Там какой-то бард что-то поёт, и люди начинают собираться.

Элая повернулась, но тут же заметила, как Булик уже жадно поедает свой пряник, буквально щурясь от удовольствия.

— Ну что, Борисон, пойдём к барду? — предложила она.

— А может, ещё пару пряников возьмём? — предложил Булик с набитым ртом.

— Давайте, — ответила Элая, — а потом послушаем этого барда. Надо же уметь наслаждаться всеми удовольствиями жизни!

Толпа, окружавшая барда, поглощала атмосферу его песни, а мелодия, словно пронзая воздух, проникала в самое сердце. Песню, полную тоски и надежды, слушали, затаив дыхание. Люди, поймав магию момента, начинали обниматься, держаться за руки, их лица наполнялись мягким светом. Даже Булик, обычно не любящий стоять на месте, почувствовал что-то тёплое в этой песне. Он смотрел на Элаю и Борисона, а потом, слегка, почти невзначай, потянулся к их рукам, не понимая, был ли это импульс, вызванный атмосферой, или просто магия этого мгновения.

«Дорога, дорога, куда же ты ведешь, найди мне, путнику, дорогу, которая переведет меня к любви…»

Голос барда, едва слышимый на фоне шума ярмарки, но такой глубокий и проникновенный, заставлял каждого слушающего погружаться в свои мысли. Элая стояла в стороне от толпы, немного в тени, и, как всегда, её взгляд был устремлён к небу. Хотя на этот раз она не искала сокола, она просто наслаждалась моментом.

И вот она снова увидела его — того самого сокола, сидящего на крыше одного из домов. Птица, словно ожидая её взгляда, резко взлетела, расправив крылья, и устремилась ввысь, как бы приглашая Элаю следовать за ней.

Элая почувствовала, как её сердце невольно ускорило свой ритм. Он, этот сокол, был не случайной птицей. Почему-то её интуиция подсказывала, что он ведет её куда-то, в нечто важное, что нельзя упустить.

Она сделала шаг вперёд, глаза её неотрывно следили за птицей, которая всё выше набирала высоту. Не говоря ни слова, она слегка наклонилась к Булику и Борисону.

— Я иду, — тихо сказала она, удивившись собственной решимости. Словно она уже решила, что так и должно быть.

Борисон прищурился, как будто что-то почувствовал.

— И куда идти? — спросил он с лёгким изумлением, но его взгляд не выдал ни сомнений, ни удивления. Он уже привык к её странным, порой не совсем объяснимым поступкам.

Элая не ответила сразу, её взгляд был прикован к соколу, который стремился ввысь. Лишь слегка улыбнувшись, она ответила:

— Мне нужно следовать за ним. Он покажет мне дорогу.

Булик посмотрел на неё, затем перевёл взгляд на небо и заметил сокола, который, словно указывая путь, продолжал свой полёт, всё выше и выше. Снова вернув взгляд на Элаю, он кивнул и сказал:

— Да-да, идём, — и, обратившись к Борисону, добавил: — Пойдём и мы.

Элая кивнула, и все трое направились в сторону, куда вёл сокол.

Пока все трое ловко пытались обходить прохожих, сокол успел скрыться из их вида.

— Куда же он делся? — произнесла Элая, расстроенная и оглядываясь по сторонам. — Каждый день мне твердят про этого сокола: “Он покажет путь, он укажет дорогу”. Что он должен мне показать, я уже забыла! А теперь он вообще исчезает! И утром, — добавила Элая, вспомнив слова хозяина гостиницы, — он сказал мне про сокола: “Иди за соколом” или “Следи за ним”, я точно не помню.

Элая поняла, что случайно проболталась лишнее, и остановилась.

Булик и Борисон посмотрели на неё, ожидая объяснений.

— Что? — спросил Булик, приподняв бровь. — Кто тебе сказал про сокола?

Элая замялась на мгновение, но решила всё-таки рассказать о случившемся. Вздохнув, она продолжила:

— Когда вы почти вышли и повернулись ко мне спинами, этот старик как-то странно оказался рядом. Мне даже показалось, что он по волшебству оказался рядом со мной. Он прошептал что-то вроде: “Следуй за соколом” или “Следи за соколом”. Потом быстро убежал и исчез за дверью. И его глаза… — Элая задумалась, вспоминая странное сияние в его взгляде.