Vitalii Voyt - Битва за "Гамалей" або війна відьом, Vitalii Voyt

— Тук-тук-тук…

— Этот звук теперь раздался совсем рядом.

— Прямо у неё за спиной.

— Бланш резко дёрнула головой, так сильно, что её грязные, растрёпанные волосы со свистом разрезали воздух, издав мерзкий, скрипящий звук.

— Она поморщилась от него, искажаясь в злобной гримасе.

— Перед ней стоял… кто-то.

— Маленький человечек, едва ей по пояс, с крохотным носом, в костюме ярко-салатного, даже почти кислотно-зелёного цвета.

— Его можно было принять за гнома… если бы не тот взгляд, полный укора и уверенности.

— Бланш злобно прищурилась.

— Ах ты, мерзкий…!

— Но она не успела договорить.

— Борисон, а это был именно он, поднял правую руку и укоризненно постучал указательным пальцем по её носу.

— Нет, нет и ещё раз нет! — отрезал он высоким, чётким голосом.

 — Вы не в том положении, пожилая леди, чтобы позволять себе подобные высказывания в мой адрес.

— Как ты посмел?! — прошипела Бланш, её лицо исказилось от ярости.

— Скрюченными пальцами она попыталась дотянуться до Борисона, но тот с такой грацией отскочил в сторону, что это напоминало изящный реверанс.

— О, моя дорогая, — с наигранным сожалением протянул он, — я могу посметь многое. Вопрос в другом: стоит ли мне это делать?

— Сделав резкий шаг в сторону Эллеи, Борисон снова покачал указательным пальцем, как бы укоряя.

— Такая юная и красивая девушка… и столько змей вокруг. Возмутительно.

— Он выпрямился, приняв стойку, напоминающую солдатскую, и строго посмотрел на Бланш.

— Однако его взгляд задержался на шее Эллеи, где мерцал кулон.

— Борисон слегка прищурился.

— Ах, вот в чём дело… — пробормотал он, чуть растерянно.

— Он указал на камень, покоившийся у неё на груди.

— Всё из-за него, да?

— А тебе-то какое дело?! — взвизгнула Бланш, схватив с пола первый попавшийся камень.

— С резким движением она метнула его прямо в Борисона.

— Тот лишь щёлкнул пальцами.

— Его зелёный колпак снова появился в руке, и он ловко поймал камень, перевернув головной убор донышком вверх. Камень исчез внутри, словно его вовсе не было.

— Ну-ну, — усмехнулся Борисон, доставая из кармана крошечный сундучок.

— Из другого кармана он вынул крошечный серебряный ключик, вставил его в замочную скважину шкатулки и с лёгким щелчком её открыл.

— Внутри оказался маленький мешочек.

— Борисон аккуратно развязал его и достал щепотку мелкого серебристого порошка.

— Не отрывая взгляда от Бланш, он бросил порошок в сторону Эллеи и произнёс:

— Вернём всё забытое и забудем всё, что мы вспомнили.

(Redeamus obliti omnia et obliviscamur omnium quae meminimus.)

— Тем временем Булик продолжал мчаться по коридору.

— Но он казался бесконечным.

— Одинаковые стены.

— Одинаковые повороты.

— Ни дверей. Ни выхода.

— «Я застрял…» — пронеслось в его голове.

— В какой-то момент он уже начал думать, что обречён вечно бежать по этому лабиринту.

— Но вдруг…

— Тук-тук-тук…

— Где-то за стеной раздался знакомый звук.

— Булик резко остановился.

— Прислушался.

— Тук-тук-тук…

— Теперь громче.

— И ближе.

— Булик яростно бросился на стену, из-за которой доносились странные звуки. Он царапал камни, отрывая их один за другим, но казалось, что эта преграда никогда не поддастся, и он не сможет её одолеть. Ещё один камень со стуком отлетел в сторону, затем ещё один… И вот наконец тусклый луч света пробился сквозь щель, освещая нескончаемый коридор. Откинув ещё несколько камней, Булик увидел три силуэта.

— Сердце его похолодело. Среди них лежала без сознания Эллея. В голове Булика пронеслись самые ужасные мысли — она мертва.

— Собрав остатки сил, он рванул камень, который не хотел поддаваться, и, с силой оторвав его, отбросил за спину. Ворвавшись в помещение, он замер.

— Но первой его мыслью была Эллея. Он стремительно подбежал к ней и бережно прижал к себе своими восемью лапками, насколько только позволяла его паучья природа. И тут он ощутил её тепло — слабое, но настоящее. Тихое, едва слышное дыхание Эллеи коснулось его щёк. Она жива. Она пережила эту страшную ночь.

— Борисон, наблюдавший за этой трогательной сценой, осторожно сделал несколько шагов вперёд, мелкими шажками подошёл к Булику и, неуверенно кашлянув, схватил его за одну из лапок.

— Какое чудное создание! — пропел Борисон своим звонким голосом. — Позвольте представиться: меня зовут Борисон. — Он вытянулся в струнку, отдав честь, словно настоящий солдат. — Смею спросить, как мне к вам обращаться? Конечно, если вы умеете говорить.

— Булик, задыхаясь от усталости, едва выдавил из себя:

— Можешь звать меня Булик.

— Он попытался отдышаться, его лапки дрожали от напряжения.

— Что здесь происходит? — спросил он, но вдруг его взгляд упал на скрюченную старуху, прикованную к полу. Её сальные светлые волосы спадали на лицо, а сгорбленное тело казалось почти обездвиженным. Она молчала, но её взгляд полыхал яростью. Казалось, она ненавидела всех, кто находился в этой комнате.

— Позвольте объясниться, — начал Борисон, откашлявшись.

— Картина, которую вы сейчас наблюдаете, действительно… э-э… весьма странная. Видите ли, я просто проходил мимо, — он прищурился, словно стараясь подобрать нужные слова, — да, да, просто шел по своим делам. И поверьте, господин Меренгал, я точно не ожидал увидеть то, что увидел.

— Девушка принимала ванну, ну… это, вроде бы, обычное дело… — Борисон явно смутился, и его лицо, и без того красное, вспыхнуло еще ярче. — Но, клянусь, я не задумывал ничего дурного!

— Он торопливо замахал руками, будто пытаясь подчеркнуть свою невиновность, но тут же замер, понизив голос:

— Однако меня насторожило кое-что другое… За ней наблюдали… — он кивнул в сторону тёмного угла, — из того угла.