Vitalii Voyt - Битва за "Гамалей" або війна відьом, Vitalii Voyt

Борисон понял. Он сжал её руку крепче, передавая без слов: я рядом, ты не одна.

Булик подошёл ближе и, вздохнув, произнёс:

— Не важно, что нас ждёт за этими воротами. Важно, что мы живы. Мы дошли до этого места.

Он резко топнул ногой по каменной дороге, как будто этим движением ставил точку.

— Всё, что было раньше… — он посмотрел на ратушу, а затем снова на них, — сегодня останется за этими воротами.

— Но я знаю одно точно! — внезапно воскликнул Булик, и его голос зазвучал звонко, почти торжественно. — Это будем не мы!

Он оглядел друзей, его глаза горели азартом.

— Через пару дней мы будем сидеть за столом у Николиты, а она станет колдовать для нас невероятные угощения. Посуда будет парить в воздухе, кухня наполнится ароматами специй, музыка разольётся по улицам Гареша, а её волшебные блюда сами вылетят из окон, угощая всех, кто окажется рядом! И мы будем рассказывать ей обо всём, что с нами произошло.

Борисон усмехнулся, подхватив его настроение, и кивнул в знак согласия.

Эллея глубоко вдохнула, будто сбрасывая с себя последний груз сомнений.

— Что ж… Тогда пора познакомиться с хозяйкой этого места, — сказала она и уверенно шагнула к воротам.

Она повторила те же движения, что когда-то делал Булик перед дверью, которая затянула его в неизвестность. Взяв разбег, Эллея с силой ударила по массивным створкам ногой.

Ворота, казавшиеся непоколебимыми, распахнулись неожиданно легко, но с такой силой, что обе створки громыхнули о стены, заставив воздух в помещении содрогнуться. Гулкий звук разлетелся эхом, заполняя тёмные коридоры.

Эллея первой переступила порог. Булик и Борисон переглянулись и последовали за ней.

Внутри…

Ратуша встретила их звенящей тишиной. Воздух был тяжёлым, словно пропитанным вековой пылью, а слабый свет, пробивающийся через узкие витражные окна, окрашивал стены в тревожные оттенки зелёного и фиолетового.

Эллея сделала шаг вперёд, и эхо её шагов разнеслось по залу, будто кто-то невидимый повторил её движение.

По краям просторного зала тянулись величественные колонны, уходящие в высокий сводчатый потолок. Их поверхности были испещрены символами — узорами, похожими на паутину трещин, но если приглядеться, можно было заметить, как они то расширялись, то сжимались, словно живые.

Вдоль стен стояли ряды старых деревянных кресел, каждое с высоким резным подголовником. На первый взгляд они казались пустыми, но чем дольше Эллея смотрела, тем больше ей казалось, что кто-то сидит там, спрятавшись в полутьме.

Булик нервно кашлянул.

— Не нравится мне всё это… — пробормотал он, сжимая кулаки готовясь к нападению.

Борисон шагнул вперёд, оглядываясь.

— Как по мне то тут все умерли триста лет назад.

Эллея не ответила. Её взгляд был прикован к дальней стене зала, где возвышался массивный трон из чёрного камня. Над ним висела огромная рваная ткань — когда-то, возможно, знамя, но теперь от него остались лишь клочья, шевелящиеся в лёгком сквозняке.

И вдруг что-то изменилось.

Воздух сгустился, словно сама темнота начала стекаться к трону, приобретая очертания. Тонкая, почти убаюкивающая мелодия раздалась из глубины ратуши — тихая, протяжная, похожая на колыбельную.

Но эта песня не обещала покоя. В её нотах звучало предупреждение.

Эллея шепотом произнесла.

— Мы здесь не одни…

Булик сглотнул.

— А я так надеялся, что нас хотя бы поприветствуют по-дружески…

Борисон сделал ещё шаг вперёд, прищурившись.

Темнота над троном продолжала сгущаться, превращаясь в нечто вязкое, почти осязаемое. Оно двигалось, клубилось, словно живое, пока наконец не обрело очертания.

Из этой бездны один за другим стали выходить силуэты. Высокие фигуры в чёрных доспехах, отливающих черным блеском. Их лица скрывали гладкие, безразличные шлемы, а в руках они сжимали огромные мечи — такие тяжёлые, что обычный человек не смог бы поднять их.

Но эти воины не были людьми.

Их движения были слишком плавными, слишком лёгкими для такого веса. Когда они шагнули вперёд, ни один их доспех не скрипнул, ни один меч не звякнул. Пол под их ногами оставался нетронутым, словно они не касались земли.

Призраки.

— Ну вот, — пробормотал Булик не подолеку от себя он заметил старый ржавый щит, которые лежал весь в паутине он подскачил к нему в миг схватил щит и стал в стойку обороны.

—А я надеялся, что это просто плохое освещение.

Борисон сжал кулаки, едва слышно выругавшись.

— Не медлите, они идут!

Как по команде, тени рванулись вперёд.

Первый удар был молниеносным. Один из призрачных воинов взмахнул мечом, и его клинок рассёк воздух, целясь прямо в Эллею. Она едва успела отпрянуть, чувствуя, как ледяное дыхание смерти скользит по коже.

Булик бросился в сторону, уходя от удара второго призрака. Борисон не отступил — он рванул вперёд, врезаясь в противника, но лишь прошёл сквозь него, будто через густой туман.

— Чёрт! —Борисон развернулся. — Они не материальны!

— Но их мечи — вполне! — рявкнул Булик, отпрыгивая от нового удара.

Эллея закусила губу, лихорадочно соображая. Обычное оружие не поможет, но…

Она подняла руку, и амулет Гамалей, покоящийся на её груди, вспыхнул багровым светом.

Призраки остановились.

Они замерли.

А затем, один за другим, повернули головы к Эллее.

— Ну, — прошептал Борисон, готовясь снова атаковать. — Кажется, ты привлекла их внимание.

Темнота вокруг них завибрировала, словно что-то невидимое сдерживало её, но теперь больше не могло. Призрачные воины, стоявшие недвижимо, вдруг пришли в ярость. Их мечи взметнулись вверх, вспыхнув зелёным призрачным огнём, и они рванулись в атаку.

Эллея первая отреагировала. Она стиснула пальцы, и амулет Гамалей загорелся ещё ярче. Резким движением она взмахнула рукой, словно разрывая воздух перед собой. Из её ладони вырвался алый поток энергии, ударивший в ближайшего призрака. Тот вздрогнул, искавшись, будто волна пыталась разорвать его изнутри.